Амазонка остановилась перед старым преподавателем Петрокла. Жеоргон повернул голову, увидел возвышавшуюся над ним воительницу и побледнел. Мгновение женщина взирала на него сверху вниз, потом поочередно указала пальцем на Петрокла и Родопа.

– Вы двое, понесете его, – приказала она.

Петрокл подскочил. Обмирая от страха, он пошел следом за Родопом. Жеоргон шумно вздохнул от облегчения, когда они подняли его костлявое тело с земли.

Рассредоточенные по трибунам амазонки разделили заложников на несколько групп, словно пастушьи собаки, рассекающие перепуганное стадо. Воительница с белым плюмажем приказала им идти вперед. Петрокл старался подстроиться под поступь Родопа. Ему казалось, что под весом Жеоргона у него вот-вот оторвутся руки. Зажатые в кольцо маги медленно шагали по ступенькам и выходили из амфитеатра, оставляя за собой несколько окровавленных тел.

Петрокл ожидал увидеть руины Гипербореи, разрушенные каналы, засыпанные трупами, и бесчисленные полчища амазонок. На деле же оказалось, что город понятия не имеет о развернувшейся в амфитеатре трагедии. В башнях слуги чистили кухонную посуду, выбивали пыль из ковров, высунувшись из окон, забирали у посыльных пакеты с едой. При виде появившейся из амфитеатра колонны магов они изумленно замирали.

Амазонки подгоняли заложников копьями, заставляя их двигаться вдоль канала, ведущего к Экстрактрису. В конце процессии ковыляли Петрокл и Родоп, переваливаясь, как утки, чтобы подстроиться под шаги друг друга и не уронить свою ношу. Жеоргон без умолку жаловался и ругался.

– Вы делаете мне больно… Мои руки… Ай!.. Я уверен, мои ягодицы волочатся по земле…

– Слушайте, у нас есть и другие заботы, куда более важные, чем ваша задница, – прокряхтел Петрокл.

На середине подвесного канала стояла предводительница амазонок и с легкой полуулыбкой смотрела, как они приближаются.

– Остановитесь! – приказала она, когда они с ней поравнялись.

Молодые люди подчинились. У Петрокла болели плечи, он обливался потом. От страха его пальцы сильнее впились в Жеоргона. Что еще готовит им эта женщина?

Амазонка облокотилась на парапет акведука и кивком указала на разверзающуюся за его пределами пропасть.

– Раз! – скомандовала она.

Повисла тишина. Согнувшись под весом своей ноши, Петрокл посмотрел на Родопа – тот вдруг побелел. Болтающийся между своими носильщиками Жеоргон весь обмяк от ужаса.

– Нет, нет, – пробулькал он. – Не делайте этого… Это ошибка… Я же помогал…

Петрокл задрожал всем телом, открыл и закрыл глаза, по очереди посмотрел на зияющую за перилами пустоту, на своего бывшего преподавателя, на Родопа. Ему вдруг показалось, что все происходящее слишком нелепо, чтобы быть правдой. Воительница нетерпеливо крутанула в руках копье, а молодой человек отчаянно пытался придумать какой-то выход. Женщина резко вскинула копье и слегка кольнула Петрокла острием в живот.

– Я сказала: раз! – прошипела она.

– Нет! – продолжал умолять Жеоргон. По его щекам потекли слезы. – Вы не понимаете, я же помогал, спросите у…

Петрокл отвел глаза. Стоявший рядом Родоп нервно двигал бровями, стараясь привлечь внимание своего вынужденного напарника, как бы говоря: «Брось, я знаю, что это ужасно, но у нас нет выбора: либо он, либо мы». Болезненно морщась, он повернулся к парапету и принялся энергично раскачивать свою ношу. Жеоргон разразился потоком ругательств и стал царапать державшие его руки. Петрокл позволил своим рукам по инерции повторять эти движения; казалось, они у него отнялись, так же как ноги калеки.

– Два! – воскликнула амазонка, с торжествующим видом подмигивая остальным женщинам.

Жеоргон кричал и безуспешно отбивался. Он дергался и извивался верхней половиной тела, но не мог высвободить свои запястья из крепкой хватки Родопа. Держа своего бывшего преподавателя за лодыжки, Петрокл с ужасом наблюдал за этой сценой, не в силах поверить, что и сам в ней участвует.

– Три!

Когда тело магмеханика качнулось в сторону перил, Родоп выпустил его. Петрокл, напротив, сжимал ноги профессора мертвой хваткой. В следующее мгновение увлекаемый весом Жеоргона, он перевесился через каменный парапет, так что его подмышки впились в твердый край. Магмеханик висел над пропастью вверх ногами, по инерции раскачивался и бился головой о стенку подвесного канала. Слово «нет», которое он до последней секунды безостановочно повторял, перешло в животный вопль ужаса.

Задыхаясь от давления парапета на грудь, Петрокл почувствовал, как икры Жеоргона медленно выскальзывают из его вспотевших ладоней. Каждая клеточка его измученного тела разрывалась от боли. Висящий внизу профессор дергался, пытаясь дотянуться до вьющихся растений, оплетающих акведук. Петрокл увидел, как он схватился за толстую ветвь.

Наверное, поэтому его руки чуть-чуть ослабили хватку.

Ноги магмеханика выскользнули из пальцев юноши. Лоза, за которую держался профессор, оборвалась. Петрокл успел услышать крик изумления, а потом Жеоргон уменьшился, превратившись в точку, которая стала красной, упав на канал третьего уровня.

Затем он почувствовал, как его оттаскивают от парапета и возвращают в ряды заложников. Предводительница амазонок, весело улыбаясь, вскинула над головой копье. Колонна пленников продолжила движение. Петрокл смотрел прямо перед собой невидящим взглядом, к горлу подступила горькая желчь. По его щекам катились слезы. Кто-то налетел на него, и он зашагал быстрее, переставляя ноги бездумно, как автомат. Крик калеки все еще звенел у Петрокла в ушах, когда он и его товарищи по несчастью вошли в канал, ведущий к Экстрактрису.

Дежурившие возле входа в тюрьму четверо охранников в броне заметили амазонок и их заложников и бросились к колоколу, чтобы поднять тревогу. В следующий миг метко пущенные стрелы поразили их, застряв в прорезях их шлемов. Стражники попадали на землю, сквозь щели в их доспехах текла кровь.

Один из стражников все еще стоял, когда Петрокл вместе с магами вошел в Экстрактрис через магическомеханическую дверь, заблокированную живой лазурью воительниц. Какая-то амазонка перерезала охраннику горло.

Воительницы легко прошли мимо охранных устройств, отключенных благодаря синей зоне. Спустя час они поместили заложников в общие камеры, предварительно выгнав бывших обитателей тюрьмы. В стене камеры, в которой заперли юношу, имелось узкое оконце, и, выглянув в него, Петрокл наблюдал, как внезапно оказавшиеся на воле заключенные разбегаются по Гиперборее. Часть горизонта закрывал купол Магистериума. На его вершине темнели два силуэта, большой и маленький.

– Ласт, надеюсь, это ты, потому что мне очень нужна твоя помощь, – пробормотал Петрокл.

С высоты Магистериума длинная вереница магов, двигавшаяся вдоль каналов, походила на пурпурную змею. Сгустилась тьма, и город начинал жить привычной ночной жизнью, еще не зная о свершившемся в амфитеатре преступлении. В последних лучах заката золотой купол, на котором стояли маг и его ученица, красиво искрился. Арка и Ластианакс, ослепленные заходящим солнцем, в ужасе наблюдали, как падает переброшенный через парапет маг.