– Наконец-то отправляются к Фрейне. Некоторых она отправит обратно, переродив в новые тела.

Один за другим огоньки начали меркнуть. Жрица вздохнула.

– За шесть десятилетий я никогда не видела такой красоты. Стейнер, ты сотворил чудо.

Юноша удивился собственной улыбке. Это была улыбка радости и настоящего облегчения. Внезапно он ощутил страшную усталость и воспользовался кувалдой в качестве подпорки.

Сребротуман не сдвинулся с места на выступе. Он вообще не двигался.

– Думал, вы пойдёте с ними, – сказал Стейнер, когда последняя из душ исчезла в скале над головой.

Осознание осенило Кими, Тифа, Тайгу и Сандру. Сребротуман скорбно кивнул и сложил руки перед грудью, как будто носил наручники.

Я в замешательстве. Более сорока лет я жил здесь и мечтал освободиться. И всё же я очень хочу посмотреть, как падёт Император. Впервые я могу признать, что это возможно.

– Если бы… – вздохнул Стейнер.

Ты подарил мне надежду. Наверное, лучше мне остаться на Владибогдане. Когда придут Зоркие, я буду лгать. Буду лгать, чтобы защитить тебя.

– Тут ещё ложь попробуй-ка придумай, – добавил Тиф.

Я скажу, что вы бежали на корабле, но корабль затонул, и все погибли. Пусть ложь не вечна, но она даст вам время начать новую жизнь.

– Возможно, для моего народа всё-таки есть спасение, – обрадовалась Кими.

Сребротуман опустился на колени и поднял цепь, на которой раньше висел амулет. На нём всё ещё остался висеть осколок камня, и Зоркий передал его принцессе.

Я сделаю всё возможное. А теперь ступайте. Настало время отправляться в путь. Держите курс на юг с попутным ветром и начинайте новую жизнь в солнечных странах.

Стейнер обнял Зоркого, боясь навредить Огненному духу, однако Сребротуман обнял его в ответ.

Спасибо, Стейнер. Не сдавайся. Что бы ни наслал на тебя Император, не сдавайся никогда!

Они покидали кузницу во тьме. Единственным светом им служил серебряный мерцающий туман. Он танцевал вокруг Зоркого, искрился и умирал в жаре колдовских сил.

– Не могу поверить, – изумился Тиф. – Мы уходим!

– Да, – согласился Стейнер. – Да, мы уходим.

Стоя на корме «Надежды Дозорного», Хьелльрунн глядела на зелёно-синюю рябь позади судна. Северные острова остались далеко позади. Кузницы остыли и смолкли, и не вздымалось больше в небеса облако серого дыма. Со временем от него не останется и следа, но это произойдёт ещё не сегодня.

– Циндерфел по левому борту! – крикнула Ромола через плечо. Капитан стояла у штурвала, широко расставив ноги в шерстяных носках, которые помогали бороться с северным холодом. – Пора прощаться и отдать дань уважения.

Она говорила правду. Циндерфел превратился в мёртвый город, и любой, кто там остался, скоро тоже примкнёт к царству Фрейны. К своему удивлению, Хьелльрунн думала о Хоконе и о том, куда он теперь пойдёт торговать.

Брат подошёл и опёрся на поручни. Он был в дорожной накидке Кристофин и кожаном кафтане Зоркого, а кувалда по-прежнему висела на поясе у бедра. Сестра ещё никогда не видела столь глупого вида в сочетании с обожжённым телом и суровым лицом. Этот незнакомый ей Стейнер глядел через море на бывший дом.

– Мы действительно уходим, – промолвила Хьелльрунн, хотя слова и не были нужны.

– Да, – прошептал он осипшим голосом. На побледневшей коже выделялись красные заплаканные глаза.

– Отец рассказал о Вернере, – догадалась Хьелльрунн, положив руку на плечо брата.

Стейнер опустил голову, и Хьелль почувствовала, как он страдает. В ответ она крепче сжала его плечо, разделив с ним собственную боль.

Долгое время они молчали. Обняв брата, Хьелльрунн чувствовала движение корабля по водам Призрачного моря. Каждая волна приближала их к югу.

– Я их всех убью, – прохрипел Стейнер, выпрямляясь. Он так сильно сжал поручни, будто собирался разорвать их на части. – Но Охранцев – в первую очередь.

Взор его устремился на серый горизонт, и Хьелль развернула брата лицом к себе, чтобы заглянуть в глаза.

– Нет необходимости мстить за Вернера. Я позаботилась об этом.

– Мне не кажется, что этого достаточно, – возразил он. Лицо его исказилось от горя.

– Верно, – согласилась Хьелльрунн. – И никогда не будет казаться, Стейнер. Однако Вернер погиб, защищая нас. А он бы не хотел, чтобы мы стали убийцами.

– А как иначе?

Хьелль ощутила жар его гнева.

– Ты ведь когда-то мечтал стать кузнецом?

– Думаешь, я смогу вернуться к этому после всего, что видел?

– Тебе решать, но я знаю, что дядя не хотел бы, чтобы мы ввязывались в борьбу, которую не сможем выиграть.

Стейнер отмахнулся и потёр лоб исполосованной шрамами рукой.

– Если не мы, то кто? Спригганы не восстанут против Империи.

– Как и народ Шанисронда, – отозвалась Ромола. – Они живут в независимых городах-государствах, ссорятся и враждуют. Их и страной-то не назовёшь.

– Ты всё это время подслушивала? – грубо спросил Стейнер.

– На кораблях не бывает секретов, юноша. Привыкай.

– А как же Кими? – спросила Хьелль. – Что сделает Ямал, когда принцесса вернётся?

Стейнер глубоко вздохнул и вздрогнул на ветру.

– Не знаю, что будет дальше, но я не могу отпустить Империю. Внизу, под палубой, меня называют Несокрушимым. Мне дали имя.

Хьелльрунн нахмурилась, качая головой.

– Зоркие пытались сломать меня, но я не терял надежду. Фрейне известно, через что я прошёл.

– Значит, ты народный герой. Отлично. – Она взглянула на брата. – Раз ты собрался идти на войну, чёрт тебя побери, пообещай мне две вещи.

– Конечно.

– Не смей умирать и никогда больше не надевай плащ подружки. Будь мужчиной и покупай своё.

Стейнер ухмыльнулся, но Хьелльрунн уже направилась прочь. Она перевела страх и гнев в шутку, но чувства эти никуда не денутся. Хьелль только вернула брата, а он уже отчаянно ищет новые способы самоубийства.

* * *

Госпожа Камалова стояла на носу корабля не в обличье сутулой старухи из лесной хижины, а властной Зоркой, которую так любила Хьелль.