Вот теперь внутри вновь закипел гнев. И все заслуги Венцеля начали меркнуть в свете его извечного самодовольства. Принц дернул уголком рта, явно удерживаясь от того, чтобы вступить в долгие пререкания. Они с Альдором сверлили друг друга напряженными взглядами долго, но опустили их одновременно, вновь оба уставившись на Маркуша.

— Теперь, когда сильный огненный Хранитель пойман и находится на грани смерти, а девушка-Собирательница уже скоро будет в нашем плену, вы можете отдохнуть,

— милостиво разрешил Венцель. — И вы можете отправиться в Пьятра Гри: там лучшие лекари всей западной части королевства. Они помогут понять, что с Маркушем и как вернуть его.

— И вы не станете после требовать его себе на службу? — чуть прищурился Альдор, пытаясь разгадать истинную его задумку.

— Посмотрим, — уклончиво ответил принц. — Сейчас главное — спасти его. Так ведь?

Альдор встретил взгляд Йоланты и почти захлебнулся во вложенной в него жаркой, отчаянной мольбе: чтобы согласился. Чтобы не думал пока о том, что будет потом: сейчас и правда важнее всего добиться восстановления Маркуша. И если Венцель освобождает всю фамилию де ла Фиер от дальнейшего участия в сражениях — может, временно — то этим нужно пользоваться. В конце концов, битвой у Трэсира Альдор вполне заслужил подобную милость и доказал свою невиновность.

В комнате повисло напряженное молчание. Венцель не выдержал первым:

— Послушайте свою жену, Альдор, — сказал так, словно прочел ее направленные к нему мысли. — За свою помощь я не потребую ничего. Обещаю. Как не потребую с нее ответа за то, как она меня облапошила. Я-то повелся.

Он искоса глянул на Йоланту, а после вернулся взглядом к Альдору, намеренно неспешно отстегивая от пояса ее кинжал. Тот вскинул брови, догадываясь теперь, что побег жены прошел не так просто, как ему представлялось. Но принц удержался от подробностей, и это наводило на мысль, что их он все же решит оставить при себе. Йоланта торопливо забрала протянутое ей оружие и сжала пальцами до побелевших костяшек.

— Мы выезжаем завтра утром, — бросил Альдор.

— Вот и отлично. Я обеспечу вам безопасную поездку до Пьятра Гри. Что ни говори, вы все мне странным образом дороги, — его высочество улыбнулся.

В дверь постучали. Вошел стражник и доложил, что девушку-мага поймали и доставили в Трэсир.

Странно, но видеть ее вовсе не хотелось. Даже из любопытства. Альдор предоставил возможность Венцелю и его людям допросить второй Осколок Зари и тем выведать у нее что-то важное. А может, она и не знает ничего толком, зато сможет подтвердить вину Натана Миклоша во всей этой затее с картой.

Альдор отлучился лишь ненадолго: просто необходимо было перед дорогой смыть с себя следы прошедших событий и хотя бы переодеться. От работников копей после целой смены, верно, несло не так сильно, как от него теперь. Но не успел он еще обтереться после успешного и весьма условного омовения, как прибежал слуга и взволнованно доложил, что Маркуш все же пришел в себя.

Альдор завязывал ворот свежей рубашки уже по дороге в его покои. Ворвался, едва не снеся дверь с петель: Маркуш уставился хмуро и, кажется, слегка непонимающе. Он только едва был приподнят на подложенных под спину подушках. Солидный, в годах, слуга наливал ему воду в кружку, и даже весьма шумное появление старшего брата не отвлекло его от вдумчивого занятия. Йоланты здесь не было: скорей всего, просто отлучилась, ей тоже не помешает слегка отдышаться от хлопот.

— Как ты? — Альдор тяжело опустился на край постели брата.

Тот еще мгновение внимательно разглядывал его лицо, а затем вздохнул, медленно разминая запястья, словно что-то его беспокоило.

— Я не помню почти ничего, — помотал головой. — Все тело болит.

Он откинул голову на подушки, и по его лицу пробежала гримаса мучения. Он держался, но дышал отрывисто и неровно, словно каждый миг сдерживался от стона или даже крика. И перед глазами одно за другим вспыхивали воспоминания: старые и не такие уж давние. Каждая ночь, когда его мучила боль, когда его поврежденная спина готова была вновь сдаться под напором внутренних сил. Маркуш смял в кулаках одеяло, что прикрывало его ноги, и даже не сразу заметил поднесенную ему воду.

— Мы завтра отправимся в Пьятра Гри, — заговорила Альдор, как мог спокойно.

Лишние беспокойства Маркушу сейчас ни к чему. Но казалось, что он не слышит. В тот же миг подумалось, что лучше было бы вызвать лекаря сюда, но это слишком долго: пока гонец доберется до места, пока до Трэсира доберется маг. Нет. Надо везти. Быстро, но каким-то невероятным чудом бережно.

Вскоре вернулась взволнованная Йоланта, на ходу заплетая еще влажные волосы в косу. И вместе с Альдором, стараясь теперь как можно аккуратнее трогать Маркуша, они надели на него пояс с камнями. Он не был заполнен так, как нужно. Но этой силы должно было хватить хотя бы на несколько дней.

Маркуш сразу чуть расслабился и даже взялся за принесенный ему тем же предупредительным слугой бульон.

Йоланта, наблюдая за ним, кусала губы и явно давила подкатывающие к глазам слезы: опускала голову и отворачивалась. Все же жалела младшего: женщинам чаще всего сложно справиться с этим пустым чувством. Маркуш в жалости не нуждался — ему нужна помощь. Но маленькая, похудевшая за эти дни аманта, похоже, не могла смириться с тем, что она уже сделала для него все, что могла. Ее тонкие пальцы подрагивали: то ли от волнения, то ли от усталости. Она так же, как и остальные в Трэсире, не спала уже больше суток.

Несмотря на целый день беспамятства, Маркуш снова уснул. Рядом с ним оставили слугу, а Альдор почти силой повел жену в другую комнату: ту, которая еще недавно была приготовлена для младшего. Ее только сейчас отмыли от крови убитых там вантулуйцев. И стоило лишь вспомнить, с каким решительно-гневным лицом стояла на защите Маркуша Йоланта, как внутри все воспламенялось от восхищения. Она убила бы и второго противника: в том Альдор не сомневался.

— С ним все будет хорошо, — уговаривал он жену, которая все рвалась приглядеть за младшим. — Если мы не отдохнем, то лечить придется уже нас.

Но Йоланта почти не слушала его. Ее взгляд постоянно останавливался в пустоте, пока Альдор неспешно снимал с нее платье, гладил плечи и шею. Иногда она отзывалась, ластилась к его ладоням, а затем снова впадала в усталое безразличие. Они забрались под тонкое покрывало, прижавшись друг к другу так тесно, словно кто-то еще хотел их разделить. Измученное тело все равно не могло не отозваться на близость желанной женщины. На тепло ее гладкой кожи и движения прохладных пальчиков, которыми она, засыпая, гладила запястье. В паху постепенно словно горячим свинцом наливалось. Но в тот миг, когда Альдор, не выдержав, тягучим взмахом задрал подол сорочки Йоланты и легонько смял пальцами восхитительно упругое бедро, одновременно покрывая неспешными поцелуями изящную шею, она вздохнула и окончательно погрузилась в сон. Похоже, порой усталость оказывается сильнее вожделения.