В зале согласно зашумели, послышались одобрительныевозгласы. На меня смотрели уже со злорадным интересом: как выкрутишься? Начнешьмямлить о социальной защите необеспеченных слоев населения?

Я вздохнул, развел руками.

– Давайте без недомолвок. Вы понимаете, даже здание подкриогенные камеры купить или арендовать – недешево. Завезти туда аппаратуру,дюары с жидким гелием, обеспечить работу мощнейших охлаждающих установок – ещедороже. У вас простой холодильник электричество жрет, как свинья ненасытная, асколько будут жрать эти установки? Кто-то должен за все это платить. Сейчас избесплатных льгот остался разве что проезд на общественном транспорте! Да и топри условии отказа от других льгот. А залечь лет на сто в криогенное хранилище– это, простите, большая роскошь.

Пенсионер спросил зычно:

– А как же социальная справедливость?

– Справедливость, – ответил я невесело. – Ачто, мир справедлив? Я, как и вы, не уверен, что все, кто ездит на роскошных мерседесах,купили их на зарплату. А коттеджи по десять миллионов долларов?

Один из второго ряда крикнул:

– Это они покупают на пенсию!

Раздался хохот, я тоже заулыбался.

– Что мир несправедлив, я знаю. И вы знаете. Но чтоделать? Ждать, пока станет справедливым?

– А он когда-то станет?

– Когда-то станет, – ответил я. – Раз мы всехотим справедливости, то когда-то станет… Но что лично нам это «когда-то»?Живем сейчас. Давайте уж по законам этого времени. Единственный способ попастьв будущее прямо сейчас – заморозиться. А чтобы заморозиться – нужно оплатитьзаморозку и поддержание нужной температуры до заданного времени. У кого-то естьна книжке нужная сумма, кто-то может заложить квартиру… зачем она мертвецу? Новсем-всем, особенно вон тем молодым ребятам, я настоятельно советую помнить:бесплатного бессмертия не будет. Никогда! Даже через тысячу лет. Пусть даже этобудет стоить копейки.

Я умолк, парни и девчонка смотрят на меня озадаченно, ужезнают, что на пособие по безработице в Западной Европе можно жить припеваючи.Скоро и у нас такая лафа будет, чего это я так попер…

Богомольная старушка сказала яростно:

– Правильно! Неча дармоедов в Царство Небесное наземле!

Я напрямую обратился к ней, благодарный за постояннуюпомощь:

– Вы знаете, жизнь человеку дал Бог, только он и можетее забрать. Потому и хоронят самоубийц за оградой кладбища. Те недостойнылежать рядом с теми, кто не посягал на это право Бога. Потому вот мы, стараясьпрожить как можно дольше, лишь выполняем волю Творца нашего. Преждевременная смертьот обжорства, алкоголя или неверного образа жизни – то же самое, чтосамоубийство! Только не такая мгновенная, а чуть растянутая по времени.

Я с облегчением перевел дыхание: слушали сперва недоверчиво,слишком я не похож на тех, кто рассуждает о Боге, у тех всегда постные кислыерожи, бледная болезненная кожа и лихорадочно блестящие глаза, потом увлеклись,ловят каждое слово.

– Продлевая жизнь, – закончил я с таким подъемом,что сам удивился, ай да молодец, внушаю, – мы лишь выполняем волю Бога. Аукорачивая ее неверным режимом, несбалансированным питанием, вреднымипривычками – идем против Творца. Нас всех, по сути, должны хоронить за оградой!А не делают этого лишь потому, что еще не осознали этой простой истины… Дарю еевам! Спасибо за внимание.

Я вышел, довольный, что так красиво завершил визит, и в тоже время сильно разочарованный, что эти жаждущие долголетия оказались не совсемтеми, кого бы я хотел встретить.

И еще… В самом деле назревает самый страшный конфликт,какого еще не существовало за всю историю человечества! Всегда смерть равнялавсех, а бедные утешались тем, что богатые с собой золото не возьмут. И чтоподохнут тоже, несмотря на все их богатство. А червяки бедных и богатых жрут содинаковым аппетитом. Верующие, кроме того, знали, что на том свете им назолоте есть-пить, а бывшие олигархи замаются за ними ночные горшки выносить.

Но вот сейчас вдруг выясняется, что богатые могут как разизбегнуть даже… смерти. Таким и царства небесного не надо, им и здесь хорошожить вечно. И хотя уже никто не тычет пальцем в проезжающих на шестисотыхмерсах, что вот, дескать, воры, нахапали наших денег, к этой несправедливостипривыкли, стерпелись, но в случае с бессмертием о социальной справедливостимогут и вспомнить…

Одно дело – мерсы, личные самолеты и яхты по тристамиллионов долларов, другое – им жить, а нам умирать? Нет уж, тогда и вас ссобой заберем!

Да, это еще одна проблемка скорого будущего.

Выруливая на шоссе, подумал, что вообще-то не просто хорошуюидею задвинул, а перспективную. Ее надо развить, сейчас все, чуть что, заБиблию хватаются, ищут ответы на все вопросы. И хотя понятно, что Библияписалась в те времена и для тех народов, но пока что в авторитете и ныне, такчто дураки с Библией спорят, а умные ею пользуются.

Словом, идею насчет того, что раз жизнь дал Бог, то лишь они имеет право отбирать, нужно развить в свете технологической революции. В томсмысле, что праведным христианином может быть только тот, кто жрет БАДы,пользуется гормоном роста и прочими новинками медицины, замедляющими или какбудто замедляющими старение.

К счастью, чревоугодие и прочие излишества внесены ещеМоисеем в число семи смертных грехов, так что не предлагаем ничегореволюционного… да-да, именно, так надо и говорить, народ боится резких перемени вообще поворотов, потому нужно всегда говорить про очередную ступеньку, провзятие следующего рубежа, но ни в коем случае не о чем-то революционном, как унас сейчас с близким приходом сингулярности.

Когда я прибыл к нашим трансгуманистам и подробно отчитался,какую ахинею плел, Чернов слушал внимательно, а когда я закончил, снял очки,протер и неторопливо водрузил на место.

Я ждал, наконец он проговорил медленно:

– А ты знаешь… это вообще-то могло бы стать новойрелигией.

– Что?

– Твои постулаты, что если жизнь дает Бог, то мы неимеем права не только на самоубийство, но и на неверный образ жизни, ибо тотсокращает жизнь. В самом деле, если жизнь дает Бог, то он хотел бы, чтобы с егоподарком обращались бережно! Не только не ломали, но и берегли от царапин, трещин,грязи.

Гаркуша, внимательно прислушиваясь, сказал с восторгом:

– А в самом деле, круто!.. Бог против небрежногообращения с жизнью именно сейчас, когда можно ее перевести в вечную, какчуть-чуть не было сделано в райском саду! Одно дело «Гуляй, Вася, все однопомрем!», другое – сейчас, когда есть шанс дотянуть до бессмертия.

Чернов смотрел на меня очень серьезно.

– Слава, ты понимаешь?