— Вайю!

— Блау!!!

Марша успела схватить меня за рукав первой, прямо из под носа Райдо, и практически потащила к лошадям. Геб вырвался вперед, прокладывая дорогу через толпу.

— Где ты пропадала столько времени? Тир сказал, вы будете утром… мы встречали первый портал… — Фейу улыбалась на публику — сверкающе, но настолько натянуто, что улыбка почти превратилась в оскал.

— Так вышло.

— Тццц… зашипела она. — Быстро домой!

— Что случилось?

— Да вообще ничего! Не считая того, что Ву проиграла алхимию вчистую… и похоже совсем съехала с плетений… и ты должна остановить её!

Южный предел, Хали-бад

Резиденция рода Тиров, второй ярус, гостевое крыло

Я — стучалась.

Как и положено воспитанным сирам, но меня никто не слышал. Дверь в комнату отворилась бесшумно — слуги Тиров хорошо знают свое дело и вовремя запитывают хозяйственные артефакты — под ногами что-то хрустнуло, и я наклонилась посмотреть.

Кусок… кисти.

Огрызок, сломанный ровно пополам, с гербом мастера — я помню, как Фей радовалась этому набору для рисования и носилась с ним, показывая всем желающим почти декаду. Свет в комнате был приглушенным, шторы плотно задернуты, но я уверена, что — права.

Хрусь.

Ещё кусок …кисти. Я задумчиво провела мягким ворсом по щеке — нежнее пуха, великолепное качество, качнулась на носочках, и на всякий случай размяла пальцы — стараясь, чтобы кольца не щелкнули. По какой-то причине нарушать тишину казалось кощунственным, настолько загустел от напряжения воздух.

«Она не плакала, — сказала мне Марша. — Не плакала, когда они сломали котлы её деда. Тир проверил всех слуг в доме, взял повторную клятву, и снова усилил охрану. Не плакала, когда ей на алхимии что-то «случайно» упало в зелье на последнем этапе, — хмыкнула Фейу злобно. — Не плакала, Мара её побери, когда проиграла. Если бы ты видела, с каким каменным лицом она стояла на награждении. Не плакала!!! Но когда Костас решил её утешить и порадовать, подарил ей букетик маргариток и конфеты, она — разрыдалась! Закрылась в комнате, вышвырнула леди Тир, меня и… — Марша понизила голос, — по-моему, она уничтожает рисунки».

— Фей… — позвала я осторожно. — Я вхожу…

Огонь полыхал ярко. Языки пламени плясали в воздухе. В медном блюде «под фрукты» на столе догорали обрывки бумаги.

— Что ты творишь! Ауч… — я выхватила из огня почти целый пейзаж — ей особенно удавались Лирнейские — и подула на пальцы. — Плетения поехали?

Фей не переоделась. В наглухо застегнутой школьной форме, со значком участника Турнира на лацкане — только полоска сажи на щеке портила идеальный вид. Она повернулась ко мне, когда в чаше снова ярко вспыхнуло — языки огня взметнулись вверх, жадно сжирая подношение. В темных зрачках Фей отражалось пламя.

— Ф…Фей..?

Спокойствие. Мне не нравилось именно это. Сестра была совершенно спокойна.

— Вайю.

— Объяснишь, что происходит? — я аккуратно переступала обрывки бумаги и пергамента на полу — куски пейзажей, цветы, домашние зарисовки, даже… портрет Яо! Порвано было всё. Она сошла с ума! — Что это? — я подняла с пола ещё пару сломанных кистей и положила на край стола.

— Это? То, что должно быть уничтожено давным-давно, — одним движением она смахнула кисти в огонь.

— Фей-Фей-Ву! Посмотри на меня, — я развернула её к себе за плечи. — Фей? Ты расстроилась из-за котлов? И что проиграла турнир? Это — мелочи, и…

— Мелочи, — согласилась она совершенно равнодушно. — Это — мелочи, — ещё пару кусков пергамента медленно спланировали в огонь. — Все это — мелочи. Вся моя жизнь — мелочь.

— Фей!

— И это — мелочи, — она громко хлопнула по стопке книг на краю стола. — Псаковы мелочи!

— Ты же не ругаешься, Фей-Фей!

— Не ругаюсь. Не занимаюсь алхимией. Не живу в своем доме. Не могу рассчитывать на хорошую партию. Не могу сама распоряжаться своей жизнью. Не могу отомстить за родителей. Не могу увидеть дедушку, и даже псаков эликсир я не могу сварить правильно!!! Я — ничего не могу!

— Фей, ты лучший алхимик из всех, кого я знаю… в этом возрасте, и сир Ву…

— Они сломали их, Вайю, — первый раз за всё время в её голосе появились эмоции — тоска и… ярость. — Они сломали котлы деда. Повредили. Последний набор, у меня не так много осталось…

— Хорошему алхимику котлы не помеха, и…

— Котлы. Деда. Вайю.

— Мы найдем того, кто это сделал, — в этом я была не уверена, но попытаться стоило.

— Дело не в котлах!

— А в чем? — я осторожно отступила на шаг, так резко Фей взмахнула руками.

— Дело в том, что я — нич-то-жес-тво! Ничтожество! Ничтожество!! Ничтожество!!! — она подхватывала обрывки рисунков с пола и швыряла их в чашу, промахивалась, швыряла снова и снова, как будто листопад кружился в воздухе из кусков бумаги. — Ничтожество, которое рисует картинки, вместо того, чтобы заниматься семейным делом! Ничтожество, которое не умеет ничего, кроме как рисовать! Ничтожество, которое даже эликсир не может сварить правильно… простой… эликсир… Я — ничтожество, — выдохнула она опустошенно. — Я не достойна носить имя Ву. Я не достойна деда, я не оправдала доверие, я — подвела…

— Фей…

— Мазня! Мазня!! Мазня!!! Пусть оно горит все огнем! Если бы я занималась только алхимией, я бы справилась… — она обессилено сползла на пол, прислонившись к столу.

— Ты занималась тем, к чему лежала душа, — я аккуратно переступила мусор на полу. — Тем, что тебе нравилось, доставляло удовольствие и…

— Ты раздражаешь, Вайю.

Я поперхнулась воздухом.

— Бесишь. Выводишь меня из себя так, что иногда мне хочется ударить тебя. Ты хотя бы раз можешь сказать правду? Сказать то, что думаешь обо мне на самом деле? Сказать прямо в лицо, что я — ничтожество и тварь? Можешь? Бесишь тем, что обращаешься со мной, как с фарфоровой вазой… я не сломаюсь, если ты скажешь все, что думаешь обо мне! Или ты считаешь, я настолько слабая?

— Слабая? Да я никогда не считала тебя слабой Фей, и я обычно говорю, что думаю…

— Обычно? Что думаю? — она резко поднялась с пола и подвинула к себе книги, лихорадочно перелистывая. — Обычно. Обычно. Давай! Ты должна мне ещё за прошлый раз!

Из книги — бережно заложенные между страниц — лежали засушенные цветы маргариток, фантики от конфет, голубая лента, сложенная записка, — ещё сухие цветы. В итоге она перевернула книгу вверх тормашками и просто вытрясла все на стол.

— Вот, смотри, — она подвинула мне эту кучу. — Это то, за что я продала тебя прошлый раз. Смотри. Смотри же!!! Смотри, Вайю! Сколько ты стоишь!!! Два бутона, нет три!!! Три бутона! Две записки, о-о-о-о… какие это были записки — мне никогда никто не признавался в любви, и… — она брезгливо двумя пальцами подняла ленточку, — …даже подарок. Вот столько ты стоишь, Вайю. Вот столько стоит наша дружба! Наша клятва!!! Вот! Вот! Вот! Смотри!!!