Куда идет женщина, которую бросил муж?

Если женщина поставила крест на своей женской карьере, онаидет в кондитерскую; та же, которая всякое поражение считает решительным шагомк победе, отправляется в магазин дорогого белья.

Видимо, я, Муза Добрая, отношусь ко вторым. Выйдя из загса,я зашвырнула в сумочку паспорт со штампиком о разводе и расплакалась. Пока яплакала, ноги несли меня на Невский проспект. Что там? Там мое все: Пассаж,Гостиный Двор и прочее, необходимое женскому сердцу.

Если в Гостином Дворе выстроилась очередь не из богатыхтуристов, а из бедных питерцев, значит, там грандиозная распродажа. Лишьграндиозная распродажа сопровождается мизерными ценами, милыми питерцам, культурным,но бедным. Так и было: в Гостином Дворе полным ходом шла распродажаколлекционного белья.

Не смешно ли? Мы, нищие, решили оттоптать друг другу пяткиза кусочек чуждой нам роскоши. Конечно, смешно.

Цены тоже были смешные, так почему бы не потоптаться счасок? За настоящим комплектиком от «Кристиан Диор» стоимостью, равной «Диору»китайскому, можно потоптаться и пару часов.

Но лишь потоптаться мне не удалось — почему-то никогда неограничиваюсь малым. Я невезучая, неприятности у меня по максимуму: не успела иглазом моргнуть, как на меня, высокую молодую женщину, совершила налет пожилаякнопка-брюнетка. Заявив, что на моем месте стоял ее муж, она попыталасьвышвырнуть меня (обиженную судьбой) из очереди.

И очередь с ней согласилась: да, здесь стоял мужчина,который ушел. «Но я тоже стояла и мужчины не видела!» Моих веских доводов неприняли, пришлось от отчаяния заявить, что тот мужчина, который ушел, был моиммужем. Брюнетка взвизгнула:

— У нас не может быть общего мужа!

— Само собой, — согласилась я. — Вы старая, а я молодая.

Зря правду сказала — это редко приводит к добру. Мне ли,Музе Доброй, об этом не знать? Ах, как я за правду свою настрадалась…

И все же я сделала эту глупость, краем глаза отметив, чтоочередь состоит из одних только женщин. И молодых среди них катастрофическимало. О горе мне!

Живо взглянув на очередь объективно, я сообразила:«Поскольку я высокая, статная и симпатичная, а моя оппонентка — маленькая,сутулая и замухрышистая, то преимущества целиком и полностью на ее стороне.Будь в этой очереди побольше мужчин, вот тогда бы…»

В этом вся я, со своей невезучестью. Меня подводит даже то,что другим помогает. Казалось бы, чем плохо быть симпатичной?

«Сейчас мне придется туго», — подумала я, ловя на себенеприязненные взгляды.

Но деваться некуда: пришлось демонстрировать олимпийскоеспокойствие в совокупности с исключительной интеллигентностью. Конечно,насколько это возможно в разъяренной дешевым «диором» очереди.

— Какие у вас доказательства, что мой муж — ваш муж? —голосом, полным мягкой рассудительности, спрашиваю у брюнетки.

— Я стояла с ним рядом, — несуразно отвечает она.

— Если каждая, постояв с моим мужем, станет притязать нанего, что же это будет? Этак вся очередь вступит с ним в брак, — по-прежнемусохраняя нотки доброжелательности, возражаю я.

Возражаю, заметьте, мудро. Брюнетка же «наезжает»:

— Я не каждая. Вот туфли. Это его, — попирая логику,заявляет она.

В моей жизни было много ненависти, потому что в ней былослишком много любви. Согласна, в дальнейшем я повела себя несколькобезрассудно, но у меня есть оправдание: меня бросил муж. И нервы ни к черту, иочередь смотрит так, словно знает уже о моем унижении. Согласитесь: обстановкаблагоприятная только для драки.

Драка и получилась. В основном били меня. Правда, и я вдолгу не осталась.

Но все по порядку…

Ах да! Здесь надо сказать, что мужчины в моей жизнипоявляются неожиданно — как и месячные. Увы, для женщин и то и другое — невыносимокритические дни. И те и другие приходят с удивительной регулярностью, едва лини минута в минуту, но почему-то факт их появления ошеломляет меня всякий раз.Сначала это ошеломление радостное, а потом оно доставляет массу хлопот инеудобств. Все это сопровождается утомительным ожиданием: «Когда же, наконец,конец?!» Конец, чаще всего, незаметен, после чего я обретаю спокойствие.

И затем все сначала, радостное удивление, масса ненужныххлопот и страстное нетерпение: ожидание конца. Видимо, в этом и заключаетсяженское счастье.

Так вот, прямо в этой дешевой очереди я нашла своегоочередного мужчину — свое счастье, если так можно сказать. Он шел…

Нет, не так. Он летел!!! (Ко мне.) Летел, сопровождая этотнетерпеливый полет радостной улыбкой восторга!!!

Кажется, так. Не слишком слащаво я завернула? Признаю,чуточку переборщила, но я мечтательница, причем неисправимая — куда деваться?Суровая действительность такова. Российской женщине иной раз только эта радостьи достается: мечтать, мечтать и еще раз мечтать, как завещал нам…

Впрочем, не помню, кто завещал. Кажется, кто-то великий —тот, по чьему плану в России эта суровая действительность и создавалась.

Так вот, он шел ко мне, а я на него смотрела во все глаза ипонимала: «В жизни моей появился очередной мужчина! Ах, я опять не одна будусражаться с суровой российской действительностью!»

Но как бы не так: я сразу ошиблась. Оказалось, снова одна:он спешил не ко мне, а к брюнетке. И улыбку свою нес он ей, а не мне. Он,красивый и стройный, бодрым шагом возвращался в строй, держа под мышкойкоробку. Большую коробку.

Кстати, у меня тоже коробка была, не меньше. По пути в этуочередь я успела-таки завернуть и в другие отделы, купила себе…

Впрочем, долго перечислять, поэтому вернемся лучше ккоробке. Когда брюнетка начала потрясать острыми кулачками перед моим носом, яположила сумочку со штампиком… Ой, простите (оговорка по Фрейду), я положиласумочку с паспортом в эту коробку, ну, чтобы иметь свободной хотя бы руку, тоесть хотя бы одну. Мало ли…

И вот теперь идет этот мужчина с коробкой, я всей душойустремляюсь к нему, а он устремляется к злющей брюнетке.

Ах, какой одинокой я себя ощутила!

Такой заброшенной и никому не нужной почувствовала себя…

Что сразу захотелось сделать гадость брюнетке!

Уж простите, со мной это редко бывает, но пришлось такподумать: «Чем я, Муза Добрая, хуже этой злой Выдры? Лучше всем: от ног доталии и значительно выше! Но мой муж (пигмей и урод) целый год жил за мой счет,не улыбался, а только орал, я все терпела, но он сам же меня и бросил! Гдесправедливость?! С этой Выдрой нянчится такой красавец мужчина! И еще она наменя нападает? Да будь у меня такой высокий и приветливый муж, я была бы добрейсвоей доброй фамилии! Фу-у! Как подумаю, что в моем роду все были Добрые, сразутошно становится!»