Богиня почувствовала зов, сильный зов, отчаянный. Так молятся умирающие своей последней надежде. И не откликнуться на этот зов она не могла. Переход в другой мир отнимет много сил, но это сейчас не имело значение. Настроившись на зовущую, она сотворила портал прямиком к ней.

— Слава провидению, ты пришла, — слабо улыбнулась совсем молоденькая женщина, прижимая к себе окровавленного младенца, только появившегося на свет. В жалкой лачуге никого кроме роженицы не было. И это плохо: если ей не помочь, то она погибнет от потери крови. Богиня справедливости взглянула в синие глаза умирающей, считывающая ее последние воспоминания. Нет, не для себя она звала помощь, и не о возмездие просить будет: Вирея позаботиться об этом сама. — Астрея, прошу, спаси мою девочку. Унеси мою дочь подальше от этого мира, туда, где будет безопасно.

— Ох, милая моя, если бы я знала абсолютно безопасное для нее место, — пробормотала Богиня справедливости, что имела множество мен в разных мирах. А в некоторых и не одно. — Но не переживай, я найду подходящий мир. — Вирея благодарно улыбнулась, в изнеможения опускаясь на подушки. На прощание поцеловала ребенка в лобик и протянула женщине. Богиня выхватила из подпространства полотенце и завернула младенца в него.

— Спасибо, Великая, — прошептала Вирея.

— Я могу спасти тебя, — предложила богиня. Это будет сложно, даже для неё, ведь женщина уже на Грани. И сил на переход обратно не останется, нужно будет их копить. Но не предложить богиня не могла. Вирея понимающие улыбнулась.

— Не надо, Справедливая. Я хочу к Кристоферу. — ее любимый погиб три дня назад, давая Вирея драгоценные минуты, чтобы скрыться. Она действительно хотела к нему. — Лучше спасите нашу девочку.

Богиня кивнула и, бросив последний взгляд на женщину, шагнула обратно в свой мир. В купальню. Она знала, почему Вирея поторопила её. Она хотела проклясть обидчиков, тех, кто похитил ее и насильно удерживал на протяжении нескольких месяцев. Тех, кто бесконечно допрашивал ее и ее мужа, тех, кто пытал Кристофера на ее глазах… и всех кто знал об этом, но молчал. Оба супруга знали, что как только родиться маленький, она сдаться. Просто не сможет и дальше молчать, зная, чем это грозит ребенку, поэтому и копили силы для прорыва. На перенос в свой родной мир их сил не хватило, и они попытались затеряться в этом. Не вышло: владелец трактира продал их за 13 серебряников. В ту ночь и погиб Кристофер, Вира смогла скрыться, блуждающий портал вынес ее на окраине глухого селения. Она заняла покинутую всеми избушку. И последние два дня питалась тем, что нашла в заброшенном огороде. А сутки назад воды отошли, на крики пришла какая-то старуха и помогла разродиться. К сожалению, старуха признала разыскиваемую беглянку, и сейчас та спешила на телега в ближайший городок. Спеши-спеши, карга, все равно денег не получишь. За труп тебе не заплатят. Богиня знала, что посмертное проклятие Виреи невозможно будет снять. А значит, весь цвет магически одаренных погибнет в скором времени. Знала и то, что многие были в курсе происходящего, погибнут и они. Погибнут и те, что не поддерживали магов, но промолчали. Астрея могла бы заступиться хотя бы за них, но не стала. Вирея была в своем праве.

В своей обители Астрея сразу направилась в купальню. Она могла бы поручить младенца титаниде, но решила сама искупать девочку. И пока купала обдумывала, в какой мир её направить. Впрочем, она сама себя обманывала, потому что услышав просьбу Виреи сразу поняла куда переправить малышку. Вот только этот мир никак не назвать безопасным. Он на грани уничтожения, пусть никто из его обитателей и не знает об этом. Впрочем, это Астрею не остановит. Она потому и зовется богиней справедливости, что заботится в первую очередь о ней. А мир Элидар заслуживает шанс на спасение. И только от поведения его жителей зависит, используют ли они этот шанс или растопчут.

Астрея запеленала ребенка и укутала сверток в небольшое одеяло. И перенеслась в другой мир. Здесь ее не знали, в этом мире 13 богов, 12 из которых отвечают за свои месяца, тринадцатый — бог смерти. Но гостью пропустили без вопросов. Поцеловав девочку в лоб, она оставила сверток под деревом. Никто не должен заподозрить, что ребенок отмечен богиней. А если ее увидят, слухи рано иди поздно пойдут. Вздохнув, она подкорректировала путь трех охотников. Теперь они услышат детский плач в ближайшие три минуты и отнесут девочку в приют. А дальше — судьба сама распорядиться.

— Тессаура! — кричала няня, обыскивая сад во второй раз. — Несносная девчонка, куда ты опять запропастилась? — я хихикнула, стараясь приглушить звук. Уже привычно было сидеть на верхней ветке яблони, и слышать, как внизу меня разыскивают послушницы (да, вскоре к няне присоединятся ещё несколько человек). Мое место так и не удавалось рассекретить даже руководительнице приюта. И наверняка сейчас они так усиленно ищут меня, потому что боятся, что я сотворю очередную пакость. Больно надо! Пусть лучше помучаются в неизвестности!

И все было бы замечательно, если бы я не хотела так есть. А ведь ужин сейчас в самом разгаре. И на ужин сегодня помимо опостылевшей каши, мой любимый пирог с клубникой. Сама видела, когда мимо кухни пробегала, а его только-только достали из духовки. Я зажмурилась, представляя тот самый противень с огромным пирогом. Я даже почувствовала запах клубнички, а когда открыла глаза, он и правда был передо мной. Висел в воздухе, я удивленно моргнула, а он, как будто потеряв опору (какая может быть опора?) упал вниз. На мою беду, под деревом как раз проходила одна из старших послушниц. Нет, ей на голову противень не приземлился, упал рядом, но по дороге стукнулся об ветку и ягодки (вместе с пирогом) при этом отделились от противня, и попали прямо на светлое одеяние послушницы. Визг стоял долго! У меня даже уши заложило.

— Тесса!!!! Ты думаешь, наконец, вставать?! — на ухо прокричали мне.

— А? Что? — моментально подскочила я с кровати, чтобы секундой спустя вновь упасть на подушку. Оказывается, это был просто сон, воспоминание из детства, а визг послушницы — проделка моей соседки по комнате. Правда, тогда он тоже был, но не такой длинный и противный. Не думала, что нимфы умеют издавать такие звуки. Вон даже на эльфийку, точнее полукровку, выступление Арианы произвело впечатление, до сих пор морщиться. А что у эльфов слух в несколько раз лучше человеческого. Так что мне, обычному представителю этого рода, было ещё терпимо, а ей… Зарываясь в подушки, я пробурчала. — И чего было так орать?

— А тебя по-другому не разбудить, — нимфа хмыкнула, застегивая блузу. — Ты ни на что не реагируешь. А свой будильник научилась отключать, даже не просыпаясь. — Да! Это я умела! Правда, не знаю, как! Ведь будильник магический, и как-то определяет, насколько сознателен человек, который его выключает. И если его состояние сонное, повторяет звонок через три минуты, и так до бесконечности. В начале первого семестра он добросовестно справлялся со своей функцией, то есть с моей побудкой, но к концу семестра я как-то приноровилась его отключать, даже не открывая глаз, а сейчас даже и не прерывая сна. Я ещё повертелась, устраиваясь поудобнее, но всю малину испортила Весталиэль.