Марамак Квотчер

Вульпереал (1): Базовая Дичь

Часть 1. Огузок в вазе

Очнулся он по довольно прозаической причине, а именно оттого, что кто-то настойчиво пихал в бочандру. Яркий свет ударил в глаза, и некоторое время он находился в состоянии, когда видел, но не понимал, что именно. Затем голова постепенно приступила к исполнению своих функций, и по крайней мере, было опознано небо, камень, какие-то ушастые зверьки, мельтешащие вокруг…

— Эй Огузин, ну-ка хорош дурить, подымай огузок!

Это как раз напутствовал один из ушастых, и Огузин каким-то образом понял, что это про него, хотя ощущение было весьма странное — с одной стороны понял, с другой же не мог сказать, откуда. Как бы там ни было, он пошевелил туловищем, и в первую очередь уставился на длинный лисий нос, причём свой собственный. Опять-таки это наблюдение принесло странные чувства, потому как…

— Слышь, я тя щас наружу выкину, — сообщил ушастый.

Сказано было настолько веско, что несмотря на все Ощущения, Огузин вскочил как ужаленый, хотя сразу и спотыкнулся, пытаясь приспособиться к ногам. Он ещё не мог бы сказать, куда это — "наружу", но интуитивно догадывался, что ничего хорошего. Тот ухан, что поднял его из благого беспамятства, кивнул и показал на группу других уханов:

— Хватайся и давай не филонь!

Да что это вообще за инсталляция, подумал Огузин, но как оказалось — нет, перформанс. Из-за каменного выступа, который формировал естественную стенку, прилетело несколько стрел, высекших искры по камням. Как успел увидеть Огузин, находился он в подобии каменной чаши, не особо большой, метров эдак полста в диаметре, которую уханы оборудовали под крепость или что-то вроде того. Глазеть на достопримечательности, однако, времени не дали, опять, резко дёрнув за лапу и втащив в плотную группу уханов. Впрочем, это они просто так развлекались, потому как стояли под деревянным навесом, а как раз в это время сверху посыпался целый град мелких стрел, явно очень острых и вполне опасных, особенно в незащищённую башку. В подтверждение таких выкладок несколько стрелок пробили даже доски, и металлические жала высунулись с внутренней стороны навеса.

— Щедро сыпет чешуя, а? — захихикали вокруг, — Смотри не наступи, там и боковые шипы имеются.

Несколько уханов в темпе метнулись собрать упавшие стрелки, готовые при первой команде дать дёру в укрытие. Как верно понял Огузин, шипы отравленные, так что, получить такой в лапу — в любом случае не подарок. Хитрая ерундовина, но в данных условиях вряд ли дюже эффективная, потому как внутреннее пространство каменной крепости было невелико, и уханы легко собирали все стрелки, упавшие туда. Кстати, а что там с другой стороны, подумал он, и был невежливо, но резонно сдёрнут за хвост при попытке высунуться за стену.

— Потратить себя успеешь, только потом! — тявкнули ему.

Уханы, которые походили на лис-феньков своими огромными ушами, действительно притявкивали при разговоре. При более внимательно рассмотрении Огузин даже сумел отличить самцов от самок, хотя по тушкосложению они отличались несильно, а гривы на головах не было ни у кого. Кроме того, эти существа были изрядными головастиками, в плане большой башки на относительно маленькой тушке, причём большую часть оной составляли лапы и пушной хвост. Большая часть мотала длинными разлапистыми ушами, хотя встречались и с куцыми ухами; окрас шкур варьировался от белого до чёрного, но большая часть была песчано-бурой или рыжей разных оттенков. Насколько позволяли видеть глаза, здесь их тусовалось дюжины две, по крайней мере тех, кто занимал позиции по периметру каменной стены. Некоторые из лисеней облачались в доспехи, но многие были без оных, намекая, что… что как минимум, не у всех есть бронька.

Тот самый серо-чёрный в полоску ухан, который пинал Огузина, явно был здесь одним из организаторов интересных конкурсов, образно выражаясь, и сейчас высовывал над стеной длинную палку с загогулиной — ясен пень, там у него просто зеркальце, чтобы смотреть за угол, не подставляя башку под стрелу. Соображения подтвердились, когда он резко взмахнул топором, давая знак команде. Огузин, всё ещё даже не до конца соображая что к чему, просто за компанию схватился за петли на толстом канате, и принялся тянуть, как и остальные. Натяжение каната привело в действие конструкцию навроде колодезного журавля, длинный рычаг которого раньше торчал внутрь крепости. Теперь же тяжеленное бревно весьма резво поднялось в вертикальное положение, вызывая опасения, что всё это великолепие может посыпаться на уши.

— Иии… — выдержал изрядную паузу полосатый, продолжая наблюдения в "перископ", — Иии… Опа!!

Уханы дёрнули канат дальше, и стало ясно назначение механизма: перегнувшись через стену, рычаг обрушил вниз несколько тяжёлых шипастых колод, которые болтались на прочных привязях, как хвосты. Ясен пух, что сейчас эта "плётка" прошлась по внешней стороне стены, в основном сверху вниз, но за счёт расположения и по горизонтали тоже, обметая много места. Если кто там копошился и не успел отпрыгнуть, у него возникнут проблемы со здоровьем, как минимум.

— И-ить! — раздалась следующая команда, которая ничего не говорила незнающему, но здешние-то явно знали, к чему это.

"Иить" относилось к двум шустрякам, которые успели зацепиться за колоды, и пока рычаг отыгрывал назад, запрыгнули на стену. Огузин успел увидеть только плоские бронированые шапки и почуял дрожь хвоста оттого, что явно враждебные ребята оказались раза в полтора выше любого из уханов. Впрочем, тут им это не помогло, потому как ожидающие именно этого момента воины ловко спихнули их вниз с помощью длинных ерундовин, более похожих на ухваты, чем на копья. Раздался лязг железа, бьющегося о камень, но вот воплей, как ни странно, не прозвучало. А вот очередной залп шипастыми стрелами последовал, так что Огузин вжимал голову в плечи и притирался поближе к навесу, дававшему защиту. Команда тягунов снова налегла на канат, возвращая рычаг в изначальное положение, и колоды с лязгом брякнули по камню, но уже внутри крепости. Кажется, технологию понимаю, решил Огузин, ведь этой фиговины совсем не видно с той стороны, и атакующие не подозревают, в каком месте она может сделать "замах". Кто-то тут шибко умный, что ли?… Судя по всему, как раз Полосатый и есть, по крайней мере, этот ухан командовал рассчётом механизма. Снова использовав "перископ", Полосатый дал отмашку, и уханы привычными движениями перевели орудие в походное положение, сухо выражаясь — для этого имелись длинные рычаги, которые перекладывали станину с упоров на колёса. Толкая вместе