Последняя Стража

Глава 1

Спрятанное сердце

Оливер крался возле дома старосты, крепко сжав зубы от напряжения и прислушиваясь к любому шороху. Деревня у них была небольшая, всего в полторы дюжины домов, спрятанных за частоколом, и к своим двенадцати годам Оливер изучил ее вдоль и поперек. Он знал каждое потайное место и каждый секретный лаз, и непроверенными оставались лишь заросли шиповника возле дома старосты да гниющий сарай рядом с ним. Абби была где-то рядом.

— Она здесь! — раздался крик Гранта возле сарая. — Кащий!

— Грант мертв, — почти сразу же крикнула Абби: кащий убивал быстро, сестре надо было лишь досчитать до трех, указывая на жертву.

Оливер чертыхнулся и крепче сжал свой меч — прутик, очищенный от мягкой коры выше «рукояти». Теперь-то понятно было, чего Абби так улыбалась, вытащив камешек с монстром из мешка: хуже кащия только инженер, убивающий за секунду. Но зато инженера можно издалека победить, если повезет.

— Нечестно! — как обычно заспорил Грант. — Ты быстро считаешь.

— Честно-честно. Лежи давай и не болтай, как мертвому положено.

Теперь «Последних Стражей» осталось двое — сам Оливер и Нокс, сын мельника. Глуповатый малый, но шустрый. Если договорятся зайти с двух сторон и…

— Один-два-три! Нокс мертв!

— Как ты меня заметила-то? У тебя глаза на затылке, что ли?

Зараза.

Оливер осторожно выглянул из-за угла и быстро осмотрел поле боя. Оба «Стража» лежат неподвижно, лишь вздымается от дыхания грудь, да Грант, как обычно, изредка почесывает круглое бледное пятнышко на своей щеке. Абби поймала его далеко, еще у дороги, а вот Нокс почти подобрался к ней и теперь лежал лицом вниз почти у самых ее ног. Сама Абби стояла к Оливеру спиной, что было удачно, но вот только «убить» ее он все равно не успеет.

— Выходи, Оли, — крикнула младшая сестра. — Убью тебя, и пойдем уже на реку раков ловить. Ты обещал.

Прижавшись спиной к гнилой стенке сарая, Оливер отчаянно шевелил мозгами. Чтобы убить монстра, надо уничтожить его магическое сердце, сорвав с Абби красный платок, вот только в отличие от других монстров, кащий сам выбирает, где этот платок повязать. Можно спрятать его где угодно, даже под одежду, но Абби девчонка, а они никогда «сердце кащия» под одежду не прячут — стесняются. Наверняка и Абби держит «сердце» снаружи.

Дядя Оливера любил повторять, что «победителя определяют по результату, а не по методу», и это была мысль, с которой трудно поспорить. Подняв с земли увесистый камень, Оливер повернулся к дому старосты и со всей силы бросил его в окно. Звон разбитого стекла казался громче колокола в городской церкви, зато после установилась такая тишина, что Оливер слышал, как стучит его сердце.

Вначале казалось, что ничего не произойдет, но в итоге из дома послышалась отборная брань, разбитое окно громко распахнулось, и на землю посыпались остатки драгоценного стекла. Из окна выглянул староста, быстро огляделся, заметил Абби и сердито нахмурил густые седые брови. Старик уже явно был не в том возрасте, чтобы бегать за детьми и махать розгами, но вот побраниться и пожаловаться он был горазд.

— Да что ж вы творите-то, окаянные! Куда родители смотрят? Абби, где твой отец?

От неожиданности Абби растерялась, сделала шаг назад под напором кричащего старика и замотала головой.

— Это не я. Я же просто… это не я.

— Уж я до кузницы его дойду, все выскажу. Уж отец-то тебе уши надерет. Совсем распустились уже, ни стыда, ни совести! И про то, что яблоки у меня воруете, расскажу, и про то, что вечером песни горланите.

Последние вещи явно делали ребята постарше: дуболом Маркас и его дружки. Было глупо обвинять десятилетнюю Абби в чем-то подобном, но та будто потеряла дар речи от такой грандиозной несправедливости и лишь молча качала головой. В это время Оливер выскочил из укрытия и бросился к сестре прямо сквозь заросли шиповника, не обращая внимания на порезы. Увидев его, сестра удивленно открыла рот и хотела что-то сказать, возможно, начать считать до трех, но Оливер резко дернул рукой, и прутик ударил ее по щеке, заставив осечься на полуслове. Повалив сестру на землю, Оливер тут же сорвал красный платок с ее шеи. Порезы на руках и ногах жглись и кровоточили, рубаха порвалась в паре мест, но Оливер тут же вскочил на ноги и, улыбаясь до ушей, поднял над головой свой «меч».

— Ага! — крикнул он. — Победа!

— Паскудники мелкие, все вашему отцу расскажу, — сказал староста, рывком закрывая ставни. — Сразу видно, не хватает за детьми пары глаз.

Однако ни ворчание старика, ни даже неизбежное наказание за разбитое окно не могло омрачить радость Оливера. Гранд и Нокс подошли к нему, хлопнули по плечу и одобрительно кивнули, лишь Абби продолжала лежать на земле. Оливер заметил, что ее плечи мелко дрожат.

— Абби, ты чего?

— Дурак, — сказала она, показывая ему заплаканные глаза и тонкую красную полоску на щеке. — Больно же!

Вскочив на ноги, Абби побежала в сторону отцовской кузницы.

— Абби, я… я не хотел, — сказал Оливер, но сестра не слышала его. — Прости меня.

— Девчонки, что с них взять, — пожал плечами Нокс. — Давай, Оли, может, ты в этот раз монстром будешь?

— Я только за Стражей играю, — сказал Оливер. — Монстром я не буду.

Гранд и Нокс согласно кивнули — оба были младше его на пару лет, и потому все было честно и справедливо.

В этот момент Оливер услышал за спиной противный, блеющий смех и осознал, что все еще держит в руках сделанный из прутика «меч». Стыдливо отбросив его, он развернулся, уже зная, что увидит идущих из шахты ребят, покрытых грязью и пылью.

— Что, эрин, геройствуешь? — осклабился Маркас, и его дружки поддержали вожака новой порцией тошнотворных козлиных смешков.

— Я не эрин, Маркас, а имперец, такой же, как и ты. Мы все здесь имперцы.

Маркас презрительно скривился, словно учуяв запах дерьма под ногой.

— Ты меня с собой не равняй, эриндальская мразь. Валите лучше обратно к своим белым башням и не портите нашу сильную кровь.

— Вашу сильную кровь портят разве что непотребства с