— Все будет хорошо, парень, — сказал Кроуфорд, поморщившись от банальности этих пустых слов. — Все будет хорошо.

Некоторое время Гарет молчал, продолжая бороться с видимой только ему кровью на лезвии. Кроуфорд уже стал думать, что тот так ничего и не ответит.

— Ребенок, — почти прошептал он в итоге. — Просто напуганный ребенок. Она боялась меня, мастер Кроуфорд, даже больше, чем я ее.

— Как и все они. Вот это, — Кроуфорд жестом обвел многочисленные разрушения вокруг них, — сделал ребенок. Поверь мне, ты не захочешь встретить взрослого инженера.

Гарет ничего не ответил, но поднялся на ноги и убрал меч в ножны — маленькая победа, пока что было довольно и этого. Похлопав парня по плечу, Кроуфорд направился к Сиварду.

Страж Сивард продолжал что-то говорить отцу девочки. Тот хоть и слушал, но мыслями был далеко, в то время как жесты Сиварда становились резче, а правая рука легла на рукоять ножа. В итоге женщина пробормотал что-то, глядя в землю, и протянула Сиварду связку колец — преимущественно медных, но среди них встречалось и серебро.

Сивард рывком забрал деньги и отошел в сторону, оставив несчастных в покое, после чего потянулся к своей поясной сумке с вышитым гербом Последней Стражи — белый арбалет на красном поле. Достав из сумки несколько сухих черных листьев, Сиварда скрошил их себе на ладонь. Когда Кроуфорд подошел к нему, тот уже опустил с лица свой платок, показав скрытые под ним уродливые шрамы, растянувшие лицо Счастливого Сиварда в несмываемой жуткой улыбке. Резко вдохнув размельченные листья, Страж вновь закрыл половину лица платком и поднял голову, спокойно и даже с неким вызовом встретив осуждающий взгляд своего командира. Кроуфорд постарался, чтобы его голос оставался спокойным, когда он спросил:

— Отдыхаешь?

— В основном просто продолжаю дышать, — губ у Сиварда почти не осталось, многие зубы были выбиты или сломаны. Он всегда говорил медленно и очень тихо, словно шипящая змея.

— Листья чернослёза расплавят твой мозг, если будешь вдыхать их так часто.

— Какой-нибудь недоученный инженер наверняка сделает это раньше. Но я тронут твоим беспокойством до глубины души. Ты что-то хотел?

— Те люди дали тебе деньги. Почему?

— Девчонка не просто швыряла в нас всякое барахло и камни, она управляла холодом и теплом, а также смогла подчинить разум собаки. Ее обучали, или она смогла освоиться с магией сама, общаясь со своим демоном.

— И теперь она мертва. При чем здесь деньги ее родителей?

— Обучение требует времени, особенно если вынужден всему учиться самостоятельно. — Сивард усмехнулся словно лишь одному ему понятной шутке, после чего потянулся к своей сумке, извлек еще одну порцию черных листьев и стал раскатывать ее между пальцев. — Ее укрывали. Наказание в таком случае может быть только одно, никаких исключений.

— Никаких исключений. Но добровольное пожертвование убедило тебя, что родители ничего не знали о разговорах дочери с демоном?

— Или что она подчинила их разум. Я позволю тебе выбирать нашу версию, Старший Страж, я ведь не жадный.

С этими словами Сивард отсчитал ровно половину доставшихся ему колец и протянул их Кроуфорду. На самом деле ровно поделить деньги у него не получилось, и Сивард отсчитал одно лишнее железное кольцо командиру.

Лицо Кроуфорда оставалось непроницаемым.

— Я думаю, ты отдашь мне все.

Сивард усмехнулся и вернул кольца обратно в свою связку.

— Я думаю, что не дам тебе нихера, мастер Одноглазый.

Кроуфорд ударил резко, без замаха. Сивард не успел перехватить удар, и из разбитого носа хлынула кровь, заливая его черный платок. Рука Счастливого выпустила связку колец, метнулась к оружию на поясе, но Кроуфорд перехватил ее и выкрутил, вынуждая Сиварда выгнуться и открыться. Второй удар пришелся точно в горло, и Сивард согнулся, закашлялся, после чего Кроуфорд крепко приложил его локтем по затылку. Счастливый упал лицом в грязь, и Кроуфорд придавил его коленом к земле, поморщившись от боли в проклятых суставах. Не давая Сиварду встать, Кроуфорд поднял из дорожной грязи связку колец, после чего отпустил Стража и рывком поднялся на ноги.

Сивард перевернулся быстро, потянулся к ножу, но рука Кроуфорд уже сжимала рукоять меча. Лезвие слегка вышло из ножен: простое и понятное предупреждение. Глаза Сиварда сузились.

— Убьешь меня, Старший Страж? — спросил он.

— Увидим, как оно повернётся.

Счастливый оттер кровь, текущую из носа, положил руку на рукоять своего ножа.

— За связку медных колец?

— За неподчинение приказам. Или попытку дезертирства: я не жадный, и позволю тебе выбрать версию.

Кроуфорд знал, о чем думает лежащий на земле Сивард. Он разглядывал Кроуфорда, его крепкую, несмотря на возраст, фигуру, его напряженную позу, но в особенности его седые волосы и морщины. Сивард думал о том, что Кроуфорд уже не молод: его реакция уже не та, что раньше, хватка стала слабее, удары медленнее, а потерянный много лет назад глаз делает его уязвимым для удара слева. Но вместе с тем седина очень редкое явление среди Последней Стражи — она была практически медалью, а может даже чем-то большим. Она означала, что, занимаясь убийством инженеров, монстров и отступников, Кроуфорд был достаточно хорош, чтобы дожить до седых волос. В сущности, все мысли Сиварда вертелись вокруг одного простого вопроса — достаточно ли стар Кроуфорд, чтобы шансы были не в его пользу?

Рука вечно улыбающегося Стража медленно уползла с рукояти ножа.

— Виноват, Старший, увлекся. Тяжелый день.

— Непростой, это да. Но сделаешь так еще раз, и я скажу, что девочка-инженер была столь искусна, что смогла взять под контроль твой скользкий разум. Не оставила нам выбора.

Сивард медленно кивнул.

Кроуфорд отнес связку колец родителям девочки, но те не выразили к деньгам какого-либо интереса и просто стояли, глядя на него пустыми глазами. В итоге Кроуфорд просто оставил связку колец у их ног. Соседи уже вылезли из своих домов и начали тушить разошедшийся пожар, так что его работа в этом городе была закончена.

Внезапно тонкая рука женщины вцепилась в плечо Стража.

— Она никому не вредила, — сказала она, и голос ее дрожал. — Наша Кирсти была славной девочкой. Она любила животных, пироги с яблоками, качели. Все было хорошо, пока вы не пришли.

Кроуфорд с непреклонной силой оторвал от себя руку безутешной матери, заметив на тыльной стороне ее ладони маленькое круглое пятнышко, куда более бледное, чем остальная