как это принято у легионеров, кивнул коротко и вышел — воспитанный в семье потомственных солдат, он отлично знал, как выполнять приказы.

Когда дверь за молодым Стражем закрылась, Кроуфорд бросил тяжелый взгляд на Сиварда, но тот оставался невозмутимым, отвечая командиру не менее сильным взглядом и как всегда продолжая невольно улыбаться.

Кроуфорд нарушил молчание первым:

— И что ты делаешь?

— Пытаюсь помочь, только и всего. А что делаешь ты?

— Не пытаюсь довести Стража в первом дозоре до петли, вот что я делаю. Думаешь, все эти разговоры про неизбежные смерти детей могут кому-то помочь?

— Они могут помочь мне. Я доверяю этому парню свою жизнь, и когда дойдет до дела, я бы хотел, чтобы он держал меч уверенно. Одно мимолетное колебание, и мы закончим наш путь горсткой пепла в грязи, так что уж лучше бы ему разобраться со всеми своими проблемами на берегу.

— Не каждый из нас может вот так просто «разобраться» с убийством детей.

— Так просто, как это делаю я? Или ты?

Сивард Счастливый редко когда улыбался по-настоящему. За семь лет, проведенных плечом к плечу, Кроуфорд научился определять эти редкие моменты по его глазам, и сейчас был как раз один из них.

— Ты можешь врать всем вокруг сколько твоей душе угодно, Одноглазый, но я слышал, как Хранитель Ордена предлагал тебе почетную отставку за пару дней до того, как мы выехали в этот дозор. Слышал и про ту добрую пенсию, что будут выплачивать тебе каждый месяц, если ты согласишься и уйдешь на покой. А еще я видел, как ты отказался от всего этого, и отказался без особых раздумий.

На этот раз усмехнулся уже сам Кроуфорд.

— Поэтому ты стал таким дерзким в последнее время. Думаешь, что уравнял себя со мной, что между нами нет никакой разницы?

— О, я знаю, что между нами есть разница. Лжец среди нас определенно только один.

Сивард поднялся на ноги, и неспешно, даже немного вальяжно вышел вслед за Гаретом, оставив Кроуфорда в одиночестве, пока жар вокруг него становился все сильнее.

Глава 5

Испытание

Отец ни словом, ни делом не выказал какого-либо недовольства по поводу гостей, но Оливер чувствовал напряжение в его взгляде и не мог понять причины. Разве каждый день появляется возможность принимать в своем доме Последних Стражей?

— Благодарю за ваше гостеприимство, мастер, — сказал Кроуфорд и протянул руку.

— Можно просто Финн, — ответил отец, обмениваясь со Стражем крепким рукопожатием.

— Спасибо вам, мастер Финн. Люди редко когда приглашают нас под свою крышу.

— Боятся, что мы увидим их маленькие секретики, — прошипел Страж по имени Сивард и подмигнул Оливеру.

— У нас нет никаких секретов, — заявил Оливер, пересилив себя и взглянув прямо в глаза Стражу с черным платком на лице. — Нам нечего бояться.

— Секреты есть у всех, юноша, — улыбнулся Кроуфорд и дружелюбно похлопал Оливера по плечу.

От его хлопков поднялось небольшое серое облачко, и только тут Оливер заметил, что их с Абби одежда вся грязная и покрыта пылью с чердака старосты.

— И всем есть чего бояться, — добавил Сивард. — То, что ты не знаешь секретов своего старика, лишь означает, что он умеет их прятать.

Лицо отца осталось абсолютно спокойным, и он жестом пригласил Стражей пройти внутрь дома. Гости, оставив оружие у входа, проследовали за ним и вошли в главную комнату, осматриваясь по сторонам, словно там было на что посмотреть. Взгляд Кроуфорда, однако, зацепился за круглый металлический щит, висящий на стене. Большой и невероятно тяжелый, весь покрытый вмятинами и царапинами, он висел на стене, сколько Оливер себя помнил.

— Хороший щит, — сказал в итоге Кроуфорд, проводя пальцами по неровной поверхности. — Сколько?

— Не продается, — ответил отец.

— Вопрос был не о цене.

Отец тяжело вздохнул перед ответом:

— Четырнадцать, прежде чем я перестал считать.

Оливер недоуменно покосился на отца, но тот не стал давать никаких объяснений, и оставалось только гадать, что значит эта цифра. Кроуфорд же понимающе кивнул и отошел к столу.

— Я уже видел такие щиты, очень давно, — сказал Сивард. — Обычно их носили отборные ублюдки, что ходили под знаменем человека, называвшего себя Королем.

Отец молча пожал плечами, но Стража Сиварда, по всей видимости, такой ответ не удовлетворил:

— И укаждого ублюдка, что носил такой щит, был еще и меч. Славный клинок, острый, из скирийской стали. Меч я запомнил особенно хорошо.

— Меч тоже был. Но я перековал его на гвозди.

— Скирийскую сталь? — подал голос третий Страж, Гарет. — На гвозди?

— Как по мне, так гвоздь в стене лучше, чем меч на ней, — ответил отец. — Я их использовал при строительстве новой комнаты, получилось добротно. Кстати о комнате: Абби, достань из сундука одеяла для наших гостей, мы постелем им в большой комнате.

Абби не ответила даже кивком, но встала и пошла куда велено. Молчание, установившееся в комнате, казалось, можно было пощупать.

— Не часто встретишь свободную комнату в деревенском доме, — сказал в итоге Страж Гарет. — В моей семье мне было сложно даже минуту побыть одному.

Отец вздохнул и медленно захромал в сторону кладовой.

— Я строил ее пару лет назад, когда жена носила под сердцем третьего. Совсем недолго, живот еще даже не начал толком округляться. Она говорила, что я слишком спешу с постройкой, но я не мог удержаться.

— Однако детей вокруг всего двое, — прошипел из-под своего платка Страж Сивард.

— Горцы, — ответил отец коротко, не оборачиваясь. — Я был с детьми в городе, а когда вернулся, то возвращаться было уже некуда. На следующий день я продолжил делать пристройку, надо было чем-то занять руки.

Никто ничего не ответил. Оливер ненавидел такие взрослые разговоры, когда у каждого слова как будто вырастали ноги и те начинали бродить туда-сюда, меняя свои смыслы точно одежду, запутывая его. Он словно глухой следил за разговором отца и Одноглазого, не имея ни малейшего представления, о чем они говорят.

Отец тем временем дошел до кладовой и вытащил оттуда бутылку медовухи и несколько жестяных кружек.

— Может быть, добрые Стражи желают выпить? На сон грядущий?

Стражи выразили согласие, и отец поставил на стол четыре кружки, наполнив