Все-таки в зеркало пришлось посмотреть.

Ничего особенного, по крайней мере на лице ее сегодняшнееДТП никак не отразилось — не было ни ссадин, ни царапин, все в порядке. Толькоглаза красные от того, что ревела. Нужно будет положить на них по кускукапусты. Бабушка Настя всегда говорила, что «капустный лист краснотуразгоняет».

Хотя какое это имеет значение! Можно подумать, что на работекто-нибудь заметит ее красные глаза!

В любимом халате она выглядела толстой и бледной — зрявсе-таки смотрелась в зеркало! Теперь весь вечер станет думать, отчего онатакая толстая. Вроде и ест немного, и на работе все время, а там есть некогда,и сахара в чай кладет всего одну ложку, а Вика Горина по три, и все равностройная, легкая, быстроногая…

Почему жизнь так несправедлива?

На ужин была курица с рисом, и, расстроенная от того, чтотакая толстая, Варвара съела все до крошечки, хоть и обещала себе, что все естьне станет, а половину оставит на завтра. Теперь, когда пятьсот рублей придетсявычеркнуть из бюджета, такая экономичность была бы весьма актуальной.

Усевшись в комнате с большой кружкой чаю — сахара всего одналожка! — она стала думать.

Сегодня у них в офисе произошло «несчастье».

Посетитель, незаметного вида молодой человек с портфелем,приходил уже в третий раз. Шеф неизменно принимал его, когда бы он ни появился,и Варваре это казалось странным.

Шеф не принимал никого, не помурыжив известное время вприемной. Такой у него был стиль работы. Очевидно, он считал, что приниматьпосетителей в назначенное время — дурной тон, который не к лицу большимначальникам. Шеф считал себя большим начальником, и в приемной у негособирались очереди, как к утренней бочке с молоком в советские времена. Однакоэтот молодой человек проходил в кабинет сразу, едва Варвара о нем докладывала.

У него была странная фамилия. Лиго Петр Борисович, вот какего звали.

Сегодня он опять пришел и опять был приглашен в кабинет, кактолько Варвара произнесла в селектор его фамилию. Минут через десять шеф вызвалВарвару и неприятным голосом попросил кофе. С Варварой он всегда разговаривалнеприятным голосом. Не потому, что на самом деле был ею недоволен, а потому,что быть недовольным секретаршей тоже считал хорошим тоном.

Варвара принесла кофе.

Петр Борисович Лиго сидел на диване, и у него былонапряженное лицо. Руки стиснуты на одном колене. Он старался приветливоулыбаться Варваре и делал это как-то на редкость неубедительно. Наоборот, онадаже посмотрела повнимательнее, что это с человеком, почему он корчится. ВскореПетр Борисович неожиданно выглянул в приемную и попросил у Варвары пепельницу.Изумленная Варвара вскочила с места, пронеслась к «хозяйственному отсеку» —ниша в стене, загороженная решетчатой ширмочкой, — и отыскала пепельницу.Пепельница была чистая, но мокрая, и, рассыпав от усердия и спешки кучусалфеток, Варвара яростно протерла ее до скрипучей сухости и подала постнодожидавшемуся Петру Борисовичу.

Потом еще раз вошла — начальник приказал забрать грязныечашки и подать чистые вместе со свежим кофе. На часы она не смотрела, но современи первой подачи кофе прошло, наверное, с полчаса.

Петр Борисович Лиго пересел в кресло у окна, довольно далекоот кофейного столика. Лица его Варвара не видела, но он что-то говорил,довольно громко. Она не стала вслушиваться. Минут через десять шефу позвонилаЛина Ахметова из юридической дирекции, и он ушел туда, буркнув по дороге, чтоПетр Борисович что-то печатает на компьютере, а ему срочно нужно к юристам. Вкомпании так было принято — к юристам все ходят сами и по первому зову. Толькопредседателю, кажется, юридические документы приносили в кабинет. Варвараслегка удивилась, что посетителя внезапно потянуло к работе на компьютере, ноничего выяснять она, естественно, не стала.

Дверь была прикрыта неплотно, и несколько раз она слышалашум, как будто Петр Борисович прохаживался по кабинету. Шеф не возвращался.Потом загрохотало так, что Варвара перепугалась. Ей показалось, что ПетрБорисович перевернул на себя книжный шкаф.

— Что он там может делать? — спросила она у Люды Галкиной изрекламного отдела, забежавшей покурить.

— Не знаю, — быстро ответила Людка, — надо посмотреть.Зайди!

Варвара зашла.

Петр Борисович Лиго лежал на полу, прижимаясь желтым вискомк ковру. Рядом на полу валялись монитор и клавиатура.

Сам Петр Борисович был абсолютно, непоправимо мертв. Варварапоняла это с первого взгляда, и в обморок не бухнулась, и не стала совершать никакихбессмысленных киношных действий — трясти его, поливать водой, дрожащей рукойсовать валидол, сначала себе, а потом трупу или наоборот.

— Люда, — вместо всего этого сказала Варвара, сидя накорточках, — по-моему, он помер.

Людка ахнула, попятилась и немедленно схватила себя засвитерное горло.

— Я вызову «Скорую», — продолжила Варвара быстро, пока Людкане вздумала лишиться чувств, — а ты сбегай за шефом. Он к юристам ушел. Ну,скорей, скорей, шевелись!..

Когда требовалось, Варвара становилась очень решительной,гораздо более решительной, чем нынешним вечером под машиной вежливого ИванаАлександровича.

Прибежал бледный шеф, за ним кто-то из юристов, и Варварупрогнали.

Потом начались неразбериха и паника, канитель со «Скорой», вприемной толклись любопытные — еще бы, такое неожиданное «счастье»: средь беладня в офисе труп! Тут не один день, неделю никто работать не будет! Высокаядверь открывалась и закрывалась.

Когда открывалась, Варвара в волнении поднималась на цыпочкии хватала за плечи и толкала таких же любопытных, пытаясь рассмотреть, чтотакое там происходит, на месте событий, а когда закрывалась, все поворачивалиськ Варваре, придвигались к ее столу и смотрели на нее умоляюще, а она делаластрогое и немного печальное — «подобающее» — лицо и многозначительнопомалкивала, зато Людка в коридоре в сотый раз повторяла, как она курила сВарварой, а потом что-то грохнуло, и они бросились в кабинет, хотя они вовсе небросались, а он лежит, а рядом монитор, а он… никакой. То есть совсем мертвый.Окончательно и бесповоротно…

Варвара посмотрела в свою кружку — чая не было. Когда успелавыпить? И удовольствия не получила, и вкуса не заметила — а все из-за внезапнойкончины Петра Борисовича!

И самое, самое главное, от чего становилось холодно в спине.

Варвара была уверена — Петра Борисовича Лиго убили, и «спазмсосудов головного мозга», сведения о котором моментально просочились «вколлектив» от приехавших на «Скорой» мрачного вида громил, не имеет к егосмерти никакого отношения.