– Рачительная ты, Лампа, иэкономная, – с завистью отметил Слава. – Не то что моя Нюся, та всевышвырнет с визгом. А Елена Михайловна когда домой в тот день явилась?

– Часов в десять. Ты ее правда арестовал?

– Задержал, – сухо поправилмайор. – Обвинение пока не предъявлено, но за этим дело не станет.

– Да за что?

Славка поморщился:

– Твоя хозяйка ловкачка, думала, концы вводу спрятала, ну просто смешно, небось начиталась мужниных детективов. Нодело-то выеденного яйца не стоит. Знаешь, что у каждого пистолета номер есть?

– Конечно.

– Так вот. Тот, из которого шлепнулиКондрата, зарегистрирован в милиции, все чин-чинарем. Владелец его – СеменовАнтон Петрович, к нему претензий нет. Потому как сей господин еще месяц томуназад заявил о пропаже оружия. Украли его, понимаешь, злые люди. Он пистолетикв «бардачке» своих «Жигулей» возил, так сказать, для собственной безопасности.Ну пока в магазин отлучился, машину вскрыли и сперли магнитолу, черные очки,перчатки и «зауэр». Понимаешь?

– Чего же тут непонятного? Из машин частоворуют.

– Ага, – пробормотал Славка, –правильно мыслишь, развелось жулья, рук не хватает всех переловить. Только,видишь ли, дело какое. Этот Антон Петрович – любовник Елены МихайловныРазумовой. И вышеназванная дама многократно жаловалась ему на тяготы семейнойжизни, а потом откровенно предложила застрелить Кондрата. Семенов человекпугливый, он моментально отказался, но Елена не успокаивалась, обещая любовникузолотые горы. Тогда он разорвал с ней отношения, и тут пропал пистолет. Ну,чего молчишь?

А что сказать? Неужели Лена могла хладнокровновложить орудие убийства в руки сына? Ведь она так волновалась за мальчика, чтодаже спешно отправила его на Кипр. Впрочем, может, потому так и спешила, чтобыубрать ребенка подальше. Не знаю, разрешает ли закон допрашивать четырехлетнегомалыша, но Ваня бойкий мальчик, и если Лена и впрямь подарила ему пистолет…Ужас! И что теперь делать мне? Что будет с Лизой? Может, отвезти ее к роднойматери?

– Слышь, Славка, – попросилая, – разреши мне поговорить с Леной.

– Зачем?

– Ну, во-первых, у меня на руках крупнаясумма, выданная на хозяйство, потом Лиза, опять же, что делать с квартирой? Иесли ты ее арестовал, наверное, нужно передать пижаму, халат…

– Пижаму! – заржал Славка. –Только не забудь еще и бигуди.

– А что, нельзя?

– Лампудель, передачу можешь отдатьзавтра. Слева от центрального входа, если стоять к нему лицом, повернешь заугол и увидишь небольшую дверку, туда и принесешь. Только сегодня туда зайди,на список разрешенных вещей взгляни. Впрочем, я могу в кабинете ее покормить идать сигарет. Хочешь, беги в магазин, тут рядом, приведут не сразу, полчасаесть.

Я кивнула и понеслась в ближайший гастроном.

Славка оставил нас одних в крохотномкабинетике для свиданий, правда, дверь снаружи он запер, а на окне красоваласьчастая решетка.

Лена выглядела плохо. Бледное лицо,лихорадочно блестящие глаза, растрепанные волосы и невероятно мятый костюм.Похоже, она спала не раздеваясь.

– Ешь, – велела я и выложила написьменный стол салат в пластмассовой коробочке, кусок копченой курицы, банку«Аква минерале» и три пачки «Вог».

Она схватила сигареты.

– Ешь, – повторила я.

– Не хочу.

– Надо же, а в газетах пишут, что втюрьмах голодают!

Она пожала плечами:

– Носят жратву какую-то, только я в ротничего взять не могу. Господи, за что мне это!

Я тактично промолчала и решила свернутьразговор на хозяйственные рельсы:

– Что делать с Лизой?

Лена буркнула:

– Понятия не имею. Позвони ее матери.Телефон найдешь в записной книжке – Сафонова Людмила.

– Потом, деньги на хозяйство…

– Слушай, Лампа, – забормоталахозяйка, – я тут долго не просижу, скоро недоразумение выяснится. Подождипросто.

– Говорят, ты убила Кондрата, – тихоуточнила я.

– Бред, – так же тихо, но четкоответила она. – Бред сивой кобылы! Ну зачем мне было убивать мужа? Посудисама – все благосостояние от него.

Я молчала. Скорей всего, Лена не помнила, какс пьяных глаз рассказывала про новые романы, деньги и продажу квартиры.

– Он и впрямь мне надоел, –продолжала она, – не скрою, но жизнь жены модного литератора вполнекомфортна, согласись!

Я кивнула:

– Еще говорят, что твой любовник уверяет…

– Антон – дрянь, – с яростьюпроизнесла Лена. – Альфонс, жиголо, комнатная собачка! И если б я и впрямьрешила пристрелить Кондрата, то никогда не обратилась бы к этому слизню, ананяла бы профессионала, киллера. Поверь, с моими деньгами это нетрудно. Подготовилабы алиби, улетела за границу и, уж конечно, никогда бы не стала впутыватьребенка. Я же не дура! Антона я ни о чем не просила!

– Но зачем ему придумывать такое!

– В этом весь вопрос, – вздохнулаона. – Он меня специально оговорил.

Мы помолчали пару минут, потом хозяйкахлопнула ладонью по столу.

– Значит, так! Вечером сюда явитсяадвокат, и самое позднее к завтрашнему утру я освобожусь.

Потом ее увели. Мы остались со Славкой вдвоем.

– Славик, – попросила я, –можешь сделать так, чтобы мне разрешили жить вместе с Лизой, чтобы ее неотправили к родной матери? Ну представить меня теткой, что ли!

– Ладно, – согласился майор, –так уж и быть, помогу.

Потом он помолчал минуту и сказал:

– Либо сегодня вечером, либо завтра сутра могут прийти с обыском, усекла?

Я кивнула. Все понятно, прямо сейчас вытащуденьги из сейфа и унесу из дома, спрячу в надежном месте, а как только милицияуедет, вновь положу на место. Впрочем, может, Лену завтра уже отпустят…

Но назавтра она не вернулась, я прождала дообеда и позвонила Славке.

– Митрофанов, – рявкнул в трубкунезнакомый голос.

– Будьте любезны Самоненко.

– Он в больнице, – коротко сообщилмужик и тут же отсоединился.