«Шаур!» – Сварог рывком перевернулся на четвереньки иметнулся к столу.

Он опоздал.

Рошаль выдернул руки из карманов, вскинул на уровень плеч. Вруках было зажато по непривычного вида пистолету, он лихорадочно давил наспусковые крючки, но выстрелов не было, не было ни звука… Лишь воздух в комнатемелко завибрировал, пошел рябью, очертания предметов смазались…

Змеи и прочие призрачные твари исчезали в этом мареве,растворялись, расплывались, точно капля чернил в стакане воды!

Келина пронзительно завизжала, бросилась на Рошалясамолично. Рошаль упал назад, вышибая спиной дверь, взметнулись полы его плаща…А в комнату уже лезли люди в черно-зеленых одеяниях с какими-то палкаминаизготовку, и помещение наполнилось ветвящимися молниями, и треском, и запахомозона. Разряды парализаторов, но не полицейских, а в десятки раз мощнее,вонзались в обнаженное тело революционной подруги. Разом замолкшую Келинускрючило, выгнуло дугой, затрясло, от чистой, без единого рисунка кожи пошелдым, потом тело ее вспыхнуло…

– …Н-да,– пробормотал Рошаль, когда обугленное телоунесли и дым выветрился.– Нечто такое я и предполагал, но, откровенноговоря, не думал, что… Впрочем, пустое. Вы целы, граф?

– Еще не знаю,– простонал Сварог, прикурил сигарету, сотвращением посмотрел на дымящийся кончик и выбросил.– А что это было?

– Хитрая штука, я о таком только читал. Нечто вроде«замороженной» магии. Активируется только после произнесения заклинания,поэтому до никакими детекторами, никакими аппаратами «боро» не регистрируется…Вы что же, думали, будто ваша подружка Визари послала эту девку только длятого, чтобы за вами приглядывать? Не смешите. У девки был свой план. Если б увас не получилось с этим камнем, она наводнила бы зверюшками весь город, ивылавливай их потом… Почему же вы не кричите: «Не верю! Ведь тогда и я,посланник Визари, верный сподвижник Визари, пострадал бы от зубов волшебныхтварей!»

– Вы хотите сказать,– медленно произнес Сварог,–что Визари готова была пожертвовать мной?

– Ничего я не хочу сказать, сами решайте. Скажите лучше…Насколько я понял по высказываниям вашей супруги, Ключ при вас?

– Это который?– не понял Сварог.

– Понятия не имею. Не то волшебный кристалл, не токолдовской камень…

Ох ты, е-мое… А он-то откуда знает?..

– Понял,– кивнул Рошаль, не дожидаясь ответа.–Мне он не нужен, просто хотел проверить…

– Учтите, Рошаль…

– Да сказал ведь уже: не нужен он мне. Где ваш дар отличатьправду от лжи?

Он потыкал носком черную, еще исходящую дымком прогалину наполу.

– Я, маскап, знаете ли, намедни войну объявил вашейМонитории. Не спрашиваю, на чьей вы стороне, просто хочу, чтобы вы знали,прежде чем мы начнем серьезный разговор.

– Вопрос разрешите, мастер главнокомандующий?– спросилСварог.

– Разрешаю, мастер шпион.

– Из чего вы этих милых змеюшек поубивали?

Рошаль достал несуразный, как будто самодельный, револьвер,весьма отдаленно напоминающий знаменитый «бульдог», осмотрел со всех сторон испрятал обратно в карман. – Недурно, да? Антимагическое оружие. В здешнихарсеналах много полезного пылится, но пока не появился я, ни у кого руки недоходили посмотреть: а вдруг что полезное найдется… А вы, любезнейший, что же,о татуировках на теле любимой не знали?

– Откуда?!

– Я вам, право, удивляюсь. А еще муж называется…

Они сидели в кабинете Рошаля – надо сказать, обставленном сдолей помпезности: витые колонны по обеим сторонам от исполинского стола,панорамное окно с видом на небоскребы Некушда, мягчайший ковер под ногами,картины (наверняка оригиналы) на драпированных стенах – и запах. Отчетливыйзапах достатка и роскоши. Сидели и попивали коньячок (по крайней мере напиток,более чем на коньяк похожий) в обстановке мира и покоя. Смеркалось, со стороныгор наползали тучи. Наверное, будет дождь. Или, судя по погоде, скорее снег…

– Да не таращитесь вы так по сторонам,– сказалРошаль,– все это изобилие осталось от моего предшественника. Ну неубирать же. Пусть будет.

– Боюсь подумать, что с вашим предшественником стало…

– Правильно, лучше не спрашивайте. Бездарный был человечишка…Нуте-с, что ж вы молчите? Спрашивайте, друг мой, спрашивайте. Вижу, вам нетерпится…

Хотя видно было невооруженным глазом, что это именно Рошалюне терпелось рассказать о своем чудесном спасении. Сварог ни о чем спрашиватьне стал – просто потому, что вопросов в голове крутилось уйма, так что онразвел руками и смог выдавить лишь классическую фразу Ватсона-Соломина,узревшего Холмса живым и невредимым после Рейхенбахского водопада: «Но, чертвозьми… как?!..»

Рошаль усмехнулся, взял из вазы фрукт, подозрительнонапоминающий апельсин, и принялся вдумчиво счищать ножичком кожуру. Сказалпоучительно:

– Лет триста назад у нас в Гаэдаро – помните такоезатонувшее государство, мастер Сварог?– лет триста назад там существовалнекий орден благородных воителей, который назывался Шалаш Золотых Копий. И былв нем принят некий свод установлений, законов, правил, называйте какхотите,– в общем, кодекс, согласно которому был обязан жить, сражаться… идаже умереть каждый воитель. И было в этом кодексе следующее определение: «Тыне можешь быть уверен, что твой враг повержен, пока своими глазами не увидишьего труп». Улавливаете мысль? Так вот: надеюсь, я до сих пор вам не враг…однако меня, право, удивляет, что вы даже не подумали о такой пустяковойвозможности: а вдруг старый занудный охранитель еще жив?

– А могила? А горбун, слуга патронессы, который видел вашетело…– начал было Сварог, но прикусил язык. До него постепенно началодоходить. В памяти всплыли слова Щепки: «Да, я заразила Рошаля. Однако никакаяэто была не каменная лихорадка! Это было простенькое заклинание, вызывающеелишь симптомы болезни, внешние ее проявления, которые прошли бы сами собойчерез трое суток…» – и он почувствовал себя в высшей степени глупо.

– Все правильно,– сказал Рошаль, с любопытствомнаблюдая за просветлением Сварога.– На то и было рассчитано. Вы виделитолько могильный камень, слуга видел только распухшее обезображенное тело. Емусказали, что я мертв, и он передал вам, что я мертв. Вот вы и поверили. А наделе все обстояло чуточку иначе…

На деле же все обстояло так. Рошаля в бессознательномсостоянии доставили в карантин при местном отделении Каскада, но там эскулапыбыстренько разобрались, что если арестованный и болен, то отнюдь не каменнойлихорадкой, да и вообще сомнительно, что он болен,– это типичная порча…Когда же Рошаль пришел в себя, его перевели в одиночную камеру при том жеотделении, где он имел несколько милых бесед со следователем… Надо сказать, егоне били. Пальцем ни разу не тронули. Следователь был приветлив, вежлив иобходителен, и это настораживало, однако Рошаль с первой же встречи наотрезотказался принимать любое участие в диалоге, пока ему не предоставят аудиенциюс его, следователя, начальником регионального отделения Каскада, или как там ону вас называется, поскольку информация, которой-де располагает Рошаль, слишкомважна, чтобы посвящать в нее уши простого, извините, исполнителя…