– Не желаете попробовать? – чистым колокольчиком прозвенелнежный голосок.

Худенькая девушка в ярко-желтом фартуке и красной шапочкепротягивала мне бумажную тарелочку.

– Это что? – поинтересовалась я, разглядывая предлагаемое.

В последнее время многие магазины стали устраивать рекламныеакции, дают посетителям продегустировать товар. Раньше я, гордо отвернувшись,проходила мимо столиков, но потом один раз выпила сок и теперь не упускаювозможности попробовать нечто неизвестное, открыла таким образом для семьимного интересных вкусностей.

– Продукция «Золотой петушок», – мило улыбаясь, сообщиладевушка.

Я скривилась.

– Нет, спасибо.

– Попробуйте!

– Очень хорошо знакома с курицей! Вон там, в холодильнике,полно всего лежит!

– Да, но это надо готовить!

– А ваше можно сырым есть?

– Нет, конечно, – усмехнулась рекламщица, – но и хлопотникаких, просто бросили в сковородку, и готово. Тут на любой вкус. Хотитенежнейшее филе грудки? Или крылышки с приправами? Лично мне нравится бедрышко,оно самое сочное!

Я машинально съела кусочек, потом второй, третий…

– Понравилось? – обрадовалась девочка.

– Ну, вкусно.

– Возьмите на ужин упаковку.

– Да у меня есть котлеты.

– Сунете в холодильник, пригодится.

Девушка была мила, «Золотой петушок» показался свежим, и ярешила не огорчать студентку, зарабатывавшую на рекламе. Наверное, ей платятпроцент от выручки.

– И стоит недорого, – выдвинула конечный аргумент промоутер,– всего шестьдесят девять рублей килограмм. Вон немецкий аналог лежит по стосорок.

– Давайте филе грудки, – решилась я, – хоть и не люблюпродукты в панировке, но один раз-то можно.

– Потом еще придете, хотите совет?

– Ну?

– Смотрите не перепутайте, мы называемся «Золотой петушок».

– Поняла уже.

– А еще есть «Бодрая курица», ее не берите, там одна химия.

Я улыбнулась, курица – она и есть курица, две ноги, крылья испинка. Хотя справедливости ради следует заметить, что наши цыплята нравятсямне намного больше, чем холестериновые окорочка, прибывающие из Америки.

Дома я незамедлительно бросила маленькие кусочки насковородку. Пришлось признать, девушка не обманула, ужин приготовился черездесять минут.

Крайне обрадованная тем, что мне не придется припасть кплите на целый час, я пошла в ванную, умылась, натянула уютный халатик,вернулась на кухню и обнаружила там пустую сковородку и весьма довольногоЛенинида.

– Вкусно ты, доча, готовить стала, – одобрил папенька,щурясь, словно греющийся на солнце сытый кот.

– Ты съел наш ужин, – налетела я на Ленинида, – никому неоставил.

– Да? – изумился папенька. – Прям не заметил. Ам, ам, иготово. А чего там есть-то? Само проскочило!

Я уставилась на крошки панировки, сиротливо маячившие натарелке. Да, похоже, у «Золотого петушка» есть один изъян: его изделия слишкомвкусные и потому станут моментально исчезать.

Теперь вопрос: окажись Ленинид в супермаркете, стал бы онпробовать «рекламные кусочки»?

Конечно же, нет, и никогда бы не узнал про «Золотогопетушка».

Ей-богу, мужчины из-за своей глупой упертости и нежеланияузнать новое многое теряют!..

– Вон черпак, – сказал Сеня и тоже заглянул в шкаф.

– Осторожней, – предостерегла я, – не опирайтесь на полку,она еле висит, там крепление расшаталось.

– Ну бабы, – пропыхтел Сеня, всем своим немалым весомнаваливаясь на полку, – им бы только над людьми верховодить! Лучше бы бардактут разобрали, черт ногу сломит! Банки, пакетики, склянки, где щипцы, а?

– Ты полез туда, где мы храним бакалею, – начала было я, ноЛенинид мгновенно перебил меня:

– А, вот, нашел!

Поднявшись на цыпочки, папашка оперся о Сеню и протянул рукув глубь шкафчика, и в ту же секунду тот с оглушительным грохотом рухнул вниз.

Сеня заорал, я завизжала, два незнакомых мужика, спокойноожидавшие, когда хозяева разберутся с креветками, вскочили на ноги. Из коридорапослышался топот, и в кухню в сопровождении хихикающих подружек влетела Кристя.

– Папа, – заорала она, – ты жив?

– Вроде, – прокряхтел засыпанный с ног до головы мукой исахаром Сеня.

Примчавшаяся на крик Томочка сунула мне пускающего пузыриНикитку и бросилась к Лениниду.

– Господи, его задавило!

Я прижала к себе хныкавшего младенца, опустила взгляд вниз иувидела папеньку, распростертого на полу. Головы у него видно не было, на нейстоял злополучный шкафчик.

– Что вы рты разинули? – принялся командовать Сеня. – Мишка,Генка, поднимайте полку!

Ну дела, ну попили пивка.

Потом он повернулся ко мне:

– А ты чего орешь? Иди во двор, подгони машину к подъезду,повезем Ленинида в больницу.

– Я молчу, кричит Никитка.

– Какая разница! – заорал Сеня. – Ленинида убило насмерть!

Кристины подружки переглянулись.

– Во, прикол, – заявила одна, – при мне никогда никого неубивало!

Кристя с размаху треснула девчонку по макушке:

– Молчи, дура.

– Кто дура, я?

– Ты.

– Я?

– Ты!!!

– Эй, эй, – решила я предотвратить военные действия, – потомпоругаетесь!

Но Кристина схватила дуршлаг и треснула им одноклассницу. Тазавизжала и уцепила Кристю за волосы. Вторая девочка судорожно зарыдала.

Я собралась уже рассердиться, но тут Миша и Гена поднялишкафчик. Под ним обнаружилась голова папеньки, совершенно на первый взглядцелая. Я перевела дух, слава богу, ни ран, ни фонтанов бьющей крови, толькоиссиня-бледное лицо с закрытыми глазами и плотно сжатыми губами.