— Кажется, все в порядке, — сказал он,просматривая документ. — Здесь есть и подпись королевы, и ее личнаяпечать. По-моему, здесь достаточно ясно изложены ее указания ко мне. — Онпротянул письмо графу Лэндийскому. — Каково будет ваше мнение, граф?

Старик взял пергамент и внимательно изучил его.

— Печать действительно Ее Величества, — подтвердилон, — и подпись ее. Здесь она приказывает сэру Спархоку незамедлительнопредстать перед ней сразу же после ее коронации. Это действительно имеющий силукоролевский указ.

— Дайте мне взглянуть, — обеспокоенно проговорилЭнниас.

Граф Лэндийский положил документ на стол перед ним.Первосвященник с крепко стиснутыми зубами прочитал этот ненавистный ему указ.

— Но на нем нет даже даты! — наконец нашел он кчему придраться.

— Да простит меня Ваша Светлость, — сказал на этограф Лэндийский, — закон не требует, чтобы на королевском приказеобязательно стояла дата.

— Как у вас оказался этот документ? — прищурившисьспросил Спархока Первосвященник.

— Я получил его уже довольно давно.

— Очевидно, он был написан еще до того, как Королевавзошла на трон?..

— Именно так оно и было.

— В таком случае этот приказ недействителен.

Первосвященник взял пергамент в руки так как если бысобирался разорвать его пополам.

— Граф Лэндийский, какое наказание применяется к тому,кто порвет королевский указ? — спокойно спросил Спархок.

— Смерть.

— Я так и думал. Ну что ж, Энниас, смелее, рвитеписьмо. Я буду более чем счастлив выполнить приговор сам, своими собственнымируками, чтобы сэкономить время Королевского Суда и освободить его отутомительных процедур, — Спархок пристально посмотрел на Энниаса.

Мгновение спустя Первосвященник бросил пергамент на стол.

Личеас наблюдал за происходящим с нарастающим чувствомдосады. Неожиданно он встрепенулся и вступил в разговор.

— Ваше кольцо, сэр Спархок — это знак вашей должности?

— В обычных случаях — да. Но в действительности онобольше, чем знак. Это кольцо и в точности его двойник на пальце у Королевыявляются символом связи между ее семьей и моей.

— Дайте его мне.

— Нет уж, увольте.

— Это королевский приказ! — закричал Принц-Регент.

— Нет, это только личная просьба, Личеас. Вы не можетеотдавать королевские приказы, потому что вы — не король.

Личеас вопросительно взглянул на Первосвященника, но тотлишь слегка покачал головой. Личеас вспыхнул.

— Принц-Регент только хотел взглянуть на кольцо, —протянул Энниас. — Мы искали его близнеца — кольцо короля Алдреаса, но,кажется, оно пропало. Нет ли у вас каких-либо мыслей по поводу егоместонахождения?

Спархок развел руками.

— Алдреас носил его, когда я отправился в Киприа.Владельцы обычно никогда не расстаются с этими кольцами, поэтому второе должнобыло быть на короле, когда он умер.

— Нет, его на нем не было.

— Тогда, возможно, оно у Королевы.

— Насколько нам известно, у нее кольца тоже нет.

— Я хочу то, второе кольцо, — настаивалЛичеас. — Как символ моей власти.

Спархок с удивлением взглянул на него.

— Какой еще власти? — грубовато поинтересовалсяон. — Кольцо принадлежит королеве Элане, и если кто-либо другой посягнетна владение им, то этот человек будет иметь дело со мной.

Вдруг Спархок почувствовал слабое покалывание на теле.Казалось, что огни свечей в золотых канделябрах заколебались, и задрапированнаяголубым Палата Совета потемнела. Не теряя ни одного мгновения Спархок затаилдыхание и, бормоча на языке стириков, принялся плести защищающее заклинание,обводя при этом взглядом лица сидящих за столом, пытаясь найти источник этой неслишком удачной попытки враждебной магии. Когда заклинание было соткано, онзаметил, что Энниас слегка вздрогнул. Спархок улыбнулся.

— Теперь, — решительно сказал он, — перейдемк делу. Мне хотелось бы знать, что же в действительности произошло с королемАлдреасом?

Граф Лэндийский вздохнул.

— Падучая, сэр Спархок, — печально ответилон. — Припадки начались несколько месяцев назад и со временем всеучащались. Король слабел и в конце концов… — Граф склонил голову.

— Но у него не было падучей, когда я покидал Симмур.

— Все началось неожиданно, — холодно сказалЭнниас.

— Предположим, что так. Но ходят слухи, что и Королевупостигла та же горькая участь?

Энниас кивнул.

— Не кажется ли вам, — продолжал Спархок, —что все это произошло уж слишком внезапно? В истории королевской семьи не былозамечено случаев подобного заболевания. Тем более странно, что болезньпроявилась у короля Алдреаса в сорокалетнем возрасте, а сразу же вслед за этимзаболела и его восемнадцатилетняя дочь.

— Я не врач, Спархок, — ответилПервосвященник. — Вы можете задавать подобные вопросы придворным медикам,но я сомневаюсь, что вы докопаетесь до чего либо там, где не смогли разобратьсямы.

Спархок что-то неразборчиво промычал и оглядел ПалатуСовета.

— Я думаю, что это все, что мне необходимо былообговорить с вами. Теперь я хочу видеть Королеву!

— Это невозможно! — взвизгнул Принц-Регент.

— А я вас и не спрашиваю, Личеас, — твердо сказалРыцарь. — Я возьму это? — спросил он, указывая на пергамент, лежащийна столе перед Первосвященником. Получив документ, Спархок быстро пробежал егоглазами. — Вот здесь! — воскликнул он, найдя нужное ему место вписьме. — «Вам предписывается предстать передо мной сразу же по вашемувозвращению в Симмур». По-моему, королевские указы не подлежат обсуждению.

— К чему вы клоните, Спархок? — подозрительноспросил Энниас.

— Я только хочу выполнить волю моей Королевы, ВашаСветлость. Мне приказано предстать перед Королевой, и я не смогу этого несделать.

— Дверь в Тронный Зал заперта, — снова загнусавилЛичеас.

— Не беспокойтесь, Личеас, — Спархок милостивоулыбнулся, — у меня есть свой ключ.