– Ага, вот тайна, которую я почувствовал с самогоначала, дорогой Уилл. Временами твоё поведение не лучше моего. Говорят, моё недоведёт меня до хорошего. Твоё приведёт к тому, что тебя забросают на улицекамнями, если узнают о твоих речах. Ты не собираешься воевать с испанцами?

– Я отплываю с голландской экспедицией,снаряжаемой одной торговой компанией из Амстердама. Мы собираемся двигаться насевер и постараемся достичь островов пряностей, идя на восток вдоль северногопобережья Европы и Азии.

Марло вскочил так неожиданно, что Мэг чуть несвалилась со стола, едва успев ухватиться за него.

– С голландцами, а не с англичанами? Скажимне, почему так?

– Причина очень простая. Я штурман. Я знаю оморе больше, чем сам Фрэнсис Дрейк. Я мог бы вычислить курс корабля, идущего накрай света и обратно, используя при этом только свою голову и вот эти десятьпальцев. Но я не могу командовать, Кит. Я не благородного происхождения.

Как легко было говорить все это в такойкомпании! Как легко слова складывались в предложения, выражая всё, что наболелоу него на душе!

– Ты часом не бастард? – заметил Марло. – Ачто, голландцы дадут тебе командовать кораблём?

– Вряд ли. Но это дело национальности, а незнатности или богатства. В их флоте нет ни одного джентльмена, по английскимпредставлениям.

Марло задумчиво кивнул.

– Я думал, что ты простой моряк с некоторымизачатками образования. Теперь я начинаю понимать, что ты к тому же настоящиймужчина. С опасными взглядами, кстати. Но привлекательными. И у тебя естьчестолюбие. Скажи же, что у тебя есть честолюбие, Уилл!

– Да, у меня есть честолюбие, – ответил Уилл.– Для дела. Ты понимаешь, Кит?

– О да, это я могу понять. Я тоже так думаю.Но разве сражаться с испанцами – это не дело?

– Каждый болван, мало-мальски способныйпрокладывать по карте курс, может поколотить испанцев и отобрать у них золото.– Не спорю. – Марло встал, широко расставив ноги, поднял бутылку над головой ипринялся ловить ртом вино. – Том Кэн-диш, конечно же, не рядовой болван.Соберись-ка с силами, Мэг. Я чувствую, ко мне идёт желание. Смотри, как онвстаёт! Клянусь, вино пошло мне на пользу. Давай договоримся, Уилл: разреши мнепервому забраться на Мэг. Кстати, я более к этому готов.

– Пожалуйста, – согласился Уилл. – Я посижуздесь и выпью ещё вина.

– Посидишь там? – вскричал Марло. – Посидишьтам?! Но это же совсем неинтересно. Мы должны вдвоём за неё приняться. Так чтоя начну с более подходящего для этого отверстия, а тебе достанется её рот.Вернее, пусть ты достанешься её рту.

– Да, мне тоже так больше нравится, – заявилаМэг, и не успел Уилл сообразить, что к чему, как она раздвинула его ноги ивстала на колени между ними.

Неописуемым рывком он отшвырнул своё телоназад, успев только подхватить стул в дюйме от пола. Мэг упала лицом вниз.

– Проклятый мошенник! – запричитала она. – Яразбила себе губу.

– Уилл? – Марло поставил пустую бутылку настол.

– Никогда губы женщины не прикоснутся к моемучлену, – заявил Уилл. – Это неприлично.

– Неприлично? – Марло был искренне изумлён. –Но, дорогой Уилл, предположим, что акт любви совершается обычным путём, – какможет что-то, связанное с ним, быть неприличным?

– И грешно к тому же, – сказал, задыхаясь,Уилл.

– Опять же, Уилл, любовь доступных женщингрешна сама по себе, как утверждают некоторые плохо осведомлённые люди. Посравнению с ней все остальные грехи – ничто.

– Грешно, – продолжал настаивать на своёмУилл, сидя на краю кровати. – Это мера нашей низменности как мужчин. Нетнеобходимости доводить дело до конца. Плотская любовь предназначена дляпродолжения рода после женитьбы. Люди похотливы и ищут удовольствий там, где ихне должно быть, так же как многие ищут удовольствия в драках и убийстве другихлюдей – а сражение и убийство должны считаться гнусной необходимостью. Нозавершить преступление… Вот ты, Кит, приставив шпагу к горлу противника и зная,что ты должен убить его, – разве ты сначала, ради удовольствия, отрежешь емунос и уши?

Марло обдумывал такую перспективу. – Вообще-томог бы, если бы мне не была противна кровь. В нашей жизни не так уж многоудовольствий, а в загробную я не верю. Нет на свете мужчины – если он не евнух,– который бы хоть раз не вонзил своё приспособление в другую женщину, кромесвоей жены, или по крайней мере не мечтал бы об этом – а это, в сущности, однои то же.

– О Боже! – Мэг поднялась с пола и взялаплатье. – Вы нанимали меня для того, чтобы покувыркаться со мной в постели, ане для разговоров. Давайте мой шиллинг, я ухожу.

– Не выполнив своего дела?

– Дела? – Она негодовала. – Какого дела,господа? Я разливала вам вино и подавала еду. Если я сейчас лягу на спину, тотолько для того, чтобы уснуть. Посмотрите на себя. Вам не удастся поднять вашиотвисшие закорючки, если даже вы вставите в них деревянные подпорки. Давайтесюда шиллинг, и по-хорошему разойдёмся.

– Не видать тебе его, милашка Мэг.

– Ошибаешься, дорогой Кит. Давай его сюда,иначе я так закричу, что даже мёртвые сбегутся.

– Спаси меня Господь от этой обозлённойведьмы! – Марло дотянулся до штанов, пошарил рукой в кармане и кинул ей монету.– По крайней мере не шуми, уходя.

Она повертела монету у свечки.

– Не поддельная, – пробормотала она. –Радостный сюрприз! Не забудьте помолиться за меня, мастер Уилл. Этой ночью яещё на шаг приблизилась к аду.

– Жаль, – сказал Марло. – Из-за тебя я потерялцелый шиллинг. Ну ничего. В любом случае, женщины – только незначительныеобстоятельства в жизни мужчин. Они слишком нетерпеливы. Все бы им поскорее,поскорее, поскорее. Мужчины же лучше знают, что им надо, и поэтому могутприняться за дело не в такой спешке. – Он взял бутылку: – Пустая. Это тожеБожье благословение, только в другом обличье. Спиртное притупляет чувства,Уилл. В небольших количествах оно помогает замедлить плотские процессы. Нокогда его слишком много, оно может испортить весь вечер.

– Боюсь, что я уже испортил вечер тебе, –проговорил Уилл, собирая с пола одежду. – В конце концов я простой моряк,мастер Марло. Я не люблю долго тянуть, когда мне подворачиваются маленькиерадости жизни. Когда мне хочется женщину, я стремлюсь вонзить ей своё оружиекак можно быстрее и как можно глубже. Я всего лишь плебей, мастер Марло.