– Разве же это не банкет, дорогой Уилл? Чтотакое еда? Главное – это вино и хорошая компания. Вино у меня прекрасное, ну анасчёт компании… Вот мы с тобой, лучшие друзья, а вот крошка Мэг. – Он поймалеё за руку, когда она ставила бутылку на стол. – Ты ведь совсем недурна, а,Мэг?

– Благодарю вас, сэр, – улыбнулась она, ужевполне освоившись с необычностью обстановки.

– Тогда поцелуй меня. Хорошо поцелуй, милашка.Не торопись, пусть это продлится подольше.

Она наклонилась к нему, высунув кончик языка.Уилл перебирал листы бумаги. Всё-таки это возбуждало – смотреть вот так на них.Марло, кажется, именно этого и добивался.

– А теперь Уилла, – сказал, вставая, Марло. –За свой шиллинг ты должна стараться за двоих.

– По крайней мере в кровати уместимся всетрое, – согласилась она, наклоняясь к Уиллу.

– Только не касаться её, Уилл, – скомандовалМарло. – Не касаться, кроме как губами и языком, иначе нарушишь всеудовольствие.

Мэг засмеялась, когда их губы встретились, иеё дыхание слилось с дыханием Уилла. На ужин она, судя по всему, ела лук, нодаже это действовало возбуждающе. Усилием воли он не давал своим рукамподняться и обнять её. Я околдован, думал он. Околдован этим сумасшедшим, как ипредупреждал Тим Шоттен. Но уйти сейчас – означало струсить. Даже если бы наэто хватило сил.

Марло запер дверь:

– А теперь давайте начнём наш банкет.Раздевайся, Мэг. И ты, Уилл. Ночь тёплая. О, не волнуйтесь, – поспешилуспокоить он, заметив написанное на их лицах удивление, – я от вас не отстану.– Его шпага грохнула об пол. Мэг рассмеялась и, вырвавшись от Уилла, приняласьлихорадочно расстёгивать корсаж. Чтобы не остаться в одиночестве, Уилл снялкамзол, бросил его на пол, стянул рубашку. И вот все трое стоят, совсем нагие,– странный контраст: Мэг оказалась полнее, чем выглядела поначалу, и к тому жестарше, с большими обвисшими грудями, выпуклым животом и широкими бёдрами.Марло же выглядел ещё тоньше и младше, чем казался; узкие плечи, выступающиерёбра, тонкие ноги… На фоне этой худобы его инструмент казался вдвое большеобычного размера. Подпрыгивая на месте, он поддерживал его рукой.

– Закалённый в боях, Уилл, – проговорил он. –О, это самый настоящий дьявол. Он не торопится, дорогая Мэг. Ну, простопуританин! Иди, примемся за него вдвоём. Уилл вскинул руки, защищаясь от них, иот резкого движения его стул какое-то мгновение балансировал на задних ножках,прежде чем свалиться с грохотом назад. Казалось, содрогнулось всё здание.Задыхаясь от смеха, Мэг навалилась на Уилла сверху. Только Марло внезапнопосерьёзнел, встал на колени и приложил ухо к полу, прислушиваясь.

– Тс-с-с, – зашипел он, – подождите.

Снизу в пол застучали палкой. «Прекратите шум,мастер Марло», – прорычал голос снизу.

– Конечно, конечно, мастер Кроу, – отозвалсяМарло. – Это я свалился с кровати.

– Вы один там? – потребовал ответа хозяин. – Яне потерплю продажных женщин в своём доме.

– Я тут с другом, – признался Марло. – Онморской капитан. Скажи что-нибудь, Уилл!

Уилл сел и потёр затылок. Мэг тоже подняласьи, обняв его сзади, за шею, начала дразнить, касаясь спины твёрдыми сосками.

– Доброй ночи вам, мастер Кроу, – отозвалсяон.

– Потише, сэр, потише. Люди спят. Марло прижалпалец к губам:

– Мы должны быть осторожней. Жаль будет, еслипридётся продолжить наше празднество на улице. Оставь его, милая Мэг. Это былотолько начало. Разлей вино и нарежь хлеб. Вставай, Уилл, и принимайся за еду.Но сначала мы выпьем за нашу прекрасную компанию. – Он сел, держа стакан вруке. – Придётся тебе пить из моего, Мэг. Итак, Уилл. Джиллингем, говоришь?Сельская школа, конечно. А какой университет потом?

Уилл медленно поднялся, взял другой стул. Онвпервые садился за стол нагишом. Мэг резала хлеб на тарелке, Марло уже держал вруке кусок сыра. Уилл сомневался, что сможет что-нибудь проглотить. Он былслишком поглощён своей наготой, этими грудями, двигавшимися в дюйме от еголица, удивительно возбуждающим запахом немытого тела.

– Не было никакого университета, Кит, –выдавил он. – Меня отдали в ученики мастеру Диггинсу, когда мне былодвенадцать.

– Корабельщик в двенадцать лет? – Марлоотхлебнул вина. – А я тратил время впустую, занимаясь никому не нужнымобразованием. И всё же я больший невежда, чем ты… Ты не пьёшь. Уилл осторожноотхлебнул. Он впервые пробовал вино и не был вполне уверен, понравилось ли ему.Мэг выхватила у него стакан и толкнула его с хохотом по столу, вино брызнуло изуголков её рта и растеклось по обнажённым плечам. Сыр, которым она закусывала,противно поскрипывал на её зубах.

– Только в делах, связанных с морем икораблями, – отметил Уилл.

– Этого достаточно для большинства людей. Ты,вероятно, даже знаешь немного по-гречески. Мой греческий далёк от совершенства.Но в математике, астрономии и даже, кажется, в самом знании мира ты по крайнеймере равен мне. Потратив впустую годы своей жизни, без всякой награды – даже вперспективе её не видно, – я обнаруживаю, что уступаю новоиспечённому морскомукапитану.

Мэг снова наполнила стаканы. Она села на крайстола, выставив пухлое белое бедро, другую ногу поставила на колено Марло. Онасидела лицом к Уиллу, постоянно улыбаясь и позволяя бёдрам всё время как быневзначай слегка раздвигаться. Уилла охватило страстное желание стиснуть обеимируками эти бедра, раздвинуть их как можно шире и зарыться лицом в кудрявуюпоросль тёмных волос. Околдован. Он отхлебнул сразу полстакана.

– Наградой тебе будет бессмертие твоих стихов,– сказал он. – Самому не верилось – он сидит здесь, голый, а напротив сидяттакие же голые мужчина и женщина, и они все вместе обсуждают столь тривиальныевещи. Наверняка он спит и сейчас его разбудят, встряхнув за плечо, Том и ТимШоттен.

– Ха, – фыркнул Марло. – Бессмертие. На койоно будет нужно мне или даже тем червям, которые пообедают останками моегоинструмента? Даже если оно и придёт, что само по себе маловероятно. Ты неслышал этих джентльменов, воображающих, будто они разбираются в литературе,когда они разбирали мои произведения. Даже не их, а просто мои способности. Атвоё имя, Уилл, встанет в один ряд с именами Дрейка, Фроби-шера, Хокинса…

– Никогда.

– Что?! А корабль, на котором ты уходишь черезнеделю? Разве ты не идёшь сражаться с испанцами? Я слышал, сам Дрейк снаряжаетэкспедицию. Норрис будет командовать войсками. – Я плыву не с Дрейком. – Уиллподнял свой стакан. – Я не плыву ни с кем из них.