— Грунт неровный — вот в чем беда, — пожаловался Джура Сана лиев. — Из-за этого трудно перевыполнять норму.

Алексей Васильевич на опыте убедился, что грунт здесь тяжеловат. То встречалась податливая влажная глина, то вдруг начинался гравий. Иногда ковш захватывал крупные камни, или зубья его скрежетали о твердую преграду.

— А есть на стройке такие, кто перекрывает задания? — спросил Казанцев.

— Есть. Большой мастер тут есть. Корней Рябинин. Вон его машина. Работает как часы. Рябинин — передовик стройки.

Закуривая папиросу, Казанцев спросил:

— А как он такой выработки добивается?

Джура пожал плечами.

— Работает и все.

— Так ведь и мы работаем! — улыбнулся Казанцев. — Надо приемы знать. Он о своих приемах рассказывал?

— Нет.

— Плохо. У нас в Коркино это дело четко налажено. Установил ты рекорд — приди к товарищам по работе, расскажи, как добился успеха. Глядишь, завтра еще двое-трое такую же выработку дадут.

— Ну, Рябинин кончил смену — и ушел.

— Плохо. Надо, чтобы партийная организация обмен опытом наладила. Кто у нас секретарь парторганизации?

— Я.

— Так что же вы не попросите Рябинина поделиться опытом?

— Он беспартийный.

— Это не имеет значения. У нас в Коркино обмен опытом с товарищами по работе каждый считал своим долгом. Надо и здесь наладить дело.

Послышались частые удары о рельс. Обеденный перерыв кончился. Джура Саналиев выплеснул на землю остатки чая, туго завинтил крышку термоса, опустил пиалу в мешочек и направился к своей машине.

Казанцев придавил носком сапога дымящийся окурок и, взявшись за поручни, влез в стеклянную кабину экскаватора.

Смена продолжалась..

«Любопытно, как работает этот Рябинин?» — думал Алексей Васильевич, снова и снова запуская тяжелый ковш в неподатливый, каменистый грунт.

Не один Казанцев хотел знать о методе работы Корнея Рябинина. И в забое котлована, и на трассе канала поговаривали о том, что следовало бы послушать рассказ молодого экскаваторщика о приемах выемки каменистого грунта.

А Корней Рябинин, как бы бросая вызов всем экскаваторщикам стройки, изо дня в день увеличивал выработку. Каждый раз, проходя мимо доски показателей, экскаваторщики видели против фамилии Рябинина новые цифры, четко выведенные мелом. Недавно тут значились сто тридцать процентов, теперь выполнение задания у Рябинина достигло ста шестидесяти процентов.

— Жмет парень на все железки! — с восхищением и завистью замечал кто-либо из экскаваторщиков.

— Этот дожмет — скоро без машины останется. В забое рассыплется. Разве можно такую нагрузку давать?

— А, может, он гонит выработку вовсе не за счет перегруза машины.

— Что ж — руками грунт вынимает? Ясное дело: насилует машину, а это так не пройдет. Угробит и на свои премиальные выпьет на помин ее души.

— Неверно вы рассуждаете, — сказал третий собеседник. — Как можно заочно судить о человеке и его работе? Надо его самого послушать, тогда уж и судить, что у него плохо, а что хорошо…

Слушая такие разговоры, Джура Саналиев решил в ближайшее время устроить собрание и послушать Рябинина.

Каменное нутро

Подходя к строящемуся тоннелю, приятели слегка трухнули. То, что издали казалось небольшой черной дырой, вблизи выглядело огромной темной аркой, возле которой суетились маленькие фигурки людей.

— Вот это дырка! — восхитился Рустем.

— Шутишь: по ней должна поступать вода на всю степь, а степь — вон какая огромная! — ответил Сережа.

— А знаешь, Сергей, я боюсь идти в тоннель…

— Не бойся! Идем. Где твой знакомый охранник?

Ребята подошли к тоннелю ближе. Здесь стоял часовой. Мимо взад и вперед сновали люди. По накатанным до блеска рельсам из тоннеля вылетали поезда. Они состояли из маленьких вагонеток. Там, где рельсы были загнуты полукругом, вагонетки опрокидывались.

Когда грунт вываливался, рассыпаясь по откосу, железные ящики вагонеток поднимались, как ванька-встанька. После этого поезд стремительно, со звоном и грохотом, бежал обратно в темную пасть тоннеля.

— Э, Сережа, этого часового я не знаю, — сказал Рустем.

— Не тот?

Рустем отрицательно покрутил головой.

— Ну, не беда, Рустем. Я нашел выход! Иди-ка сюда. Быстрее, быстрее!

Сергей ухватил товарища за руку и потянул его прочь от тоннеля.

Мальчики добежали до того места, где рельсы изгибались полукругом и откуда начиналось обратное движение порожних вагонеток. Хотя вокруг не было ни души, Сергей заговорщически шепнул Рустему:

— Как подойдет порожняк, прыгнем в вагонетки и ляжем на дно. Часовой нас не увидит.

— Я боюсь…

— Чего? Въедем, а там вылезем. Ну?

Рустем колебался. Подошел поезд. Пока шла разгрузка, вагонетки двигались медленно. Сергей толкнул Рустема к одной из порожних вагонеток.

— Прыгай!

Рустем вскочил на борт железного ящика, спрыгнул на полукруглое дно и свернулся там калачиком.

В следующую вагонетку спрятался Сергей.

Разгрузка закончилась, поезд резко рванул с места и загрохотал по рельсам.

В тоннеле, у места погрузки, вагонетки притормозили бег. Ребята как по команде выскочили.

— Вы откуда? — загремел бас над их головами.

Перед ними стоял высокий, плечистый мужчина в брезентовой куртке, в фибровой шахтерской фуражке и в больших брезентовых рукавицах.

«Начальник! — со страхом подумали ребята. — Сейчас возьмет за ворот рубахи и выведет».

— Вы откуда, я спрашиваю? Что присмирели?

В голосе «начальника» слышалось добродушие. Почувствовав это, Сергей смело взглянул «начальнику» в глаза и сказал:

— Мы здешние, из поселка. Мы посмотреть хотим…

— И хитрые, чертенята! — улыбнулся «начальник». — А если я вас выгоню?

— Это легче всего, — смело ответил Сергей. — Вы бы лучше рассказали, как тут работают. Нам интересно.

— Ишь, какие любопытные! — повернувшись к ребятам спиной, «начальник» вдруг громко крикнул: — Фрося!

Откуда-то из глубины тоннеля послышался женский голос:

— Я здесь, Борис Антонович!

— Шагай сюда.

К «начальнику» подбежала невысокая, плотная девушка в брезентовой куртке и брюках, заправленных в резиновые сапоги. Из-под серой косынки у нее выбились рыжие волосы.

— Я вас слушаю, Борис Антонович?

— Ты посмотри, Фрося, у нас гости.

Девушка всплеснула руками:

— Батюшки, откуда они! Вы откуда, ребятки?

За ребят ответил Борис Антонович.

— Говорят, из поселка. Да и откуда им быть? Ты им покажи, Фрося, наше хозяйство.

Девушка удивилась:

— Да как можно, Борис Антонович? Ведь нельзя же!

Борис Антонович похлопал девушку по плечу, подмигнул ей и сказал:

— Ну, разве ты не понимаешь этих пацанов? Когда я был таким, я от любопытства чуть в топку паровоза не угодил. И где меня только не носило! Зато, как видишь, инженером стал. Давай, Фросенька, поводи их, покажи, расскажи. Кто знает, может быть, перед тобой будущие инженеры-конструкторы, а?

Борис Антонович весело рассмеялся, а Фрося, улыбнувшись, сказала ребятам:

— Ну, экскурсанты, идемте!

И хоть в тоннеле от бесчисленных ламп было светло как днем, Фрося взяла