— Мам, ты звучишь так, словно хочешь, чтобы я привела в дом какого-то случайного студента. Разве папа не был бы против? — заметила я.

Мама покачала головой.

— Нет, конечно, нет. Если бы ты действительно влюбилась, твой отец поддержал бы тебя. Он души в тебе не чает. В его глазах ты не можешь сделать ничего плохого.

Вот только сегодня я чуть не испортила все. Чувство вины из-за Ашера и травки снова прокралось в мою голову, но я отогнала его.

— У меня ни с кем не было отношений, — честно призналась я.

Я не собиралась прыгать в постель к кому-то, кого едва знала, и никогда не подпускала никого настолько близко, чтобы узнать его по-настоящему. Я застряла в замкнутом круге недоверия к мотивам людей, и не знала, как из него выбраться.

— Тебе стоит попробовать. Сейчас, когда ты еще такая... свободная, — сказала мама и взяла меня за руку. — Найди хорошего парня, который полюбит тебя и будет защищать... убивать твоих монстров за тебя.

— Это первый курс, а не финал сезона зомби-шоу. Я могу сама за себя постоять, — запротестовала я. Затем лицо Трента всплыло в моем сознании.

Могла ли я действительно защитить себя? У меня не было ответа. Однако я понимала, что даже если мне не угрожали настоящие монстры, моя голова была переполнена вымышленными, от которых избавиться было еще труднее. Я просто не могла открыться кому-то и не была уверена, что когда-нибудь смогу.

Мама вздохнула и похлопала меня по руке.

— Ну, если все-таки найдешь кого-то, просто знай, мы будем рады за тебя. Не бойся рассказать нам, даже если это случится завтра, хорошо?

— Хорошо, мам. Теперь можешь перестать вести себя странно, — сказала я ей, улыбаясь, чтобы разрядить напряжение.

Вскоре после этого она ушла, все еще выглядя обеспокоенной. Она не переставала играть со своим ожерельем, которое всегда носила, снова и снова накручивая его на палец. Нервная привычка.

Я подумала об Ашере, завязывающем и развязывающем морские узлы. Как ему удалось так прочно засесть в моей голове после одного вечера? Что со мной не так? Я была уверена, что он не вспоминал с нежностью обо мне или о нашем сегодняшнем разговоре за травкой. На самом деле, он, вероятно, проклинал мое имя прямо сейчас. Каким-то образом мне удалось заставить его ненавидеть меня еще больше, чем он уже ненавидел. У меня был уникальный талант отталкивать людей. Мой единственный дар.

Я надела длинную фланелевую ночную рубашку, задернула шторы и легла в постель. Был канун Нового года и в Хэйд-Харборе стояла холодная погода.

Я поставила телефон на зарядку, выключила свет и попыталась выкинуть из головы испорченный праздничный ужин. Должно быть, я действительно устала, потому что мне это удалось, несмотря на внутреннюю тревогу.

Мир померк.

4. Ашер

Проникнуть в такой дом, как у Уинтер, на самом деле было не так сложно, как казалось. Богатые люди были идиотами, поскольку верили, что их многомиллионные дома и высокие стены, окружающие роскошные сады, гарантируют им безопасность. Это было не так. Они просто делали их мишенью.

После того, как Леонард подготовил документы на мое увольнение, охрана проводила меня к шкафчику. Моему менеджеру было все равно, кому принадлежали наркотики; он должен был предпринять какие-то действия, а разобраться со мной было намного проще, чем с Уинтер.

Вероломная нахалка. Понятия не имею, почему вообще ожидал от нее чего-то большего. Конечно, она ненадолго притворилась настоящим человеком, девушкой гораздо более интересной, чем я думал, но затем кинула меня, как только представилась такая возможность.

В ней не было ни капли глубины. Уинтер и впрямь была поверхностной, избалованной стервой, и сегодня вечером ей предстояло узнать, что бывает с теми, кто играет со мной. Я не боялся ни ее, ни ее отца. Наконец-то пришло время преподать Снежной королеве урок, который она никогда не забудет. Урок, которого она ждала целый год.

Я поехал на своем байке к ее дому, как только «Дюны» вышвырнули мою задницу. Припарковавшись чуть поодаль, чтобы не привлекать внимание шумом двигателя, я направился к особняку пешком.

Я бывал здесь и раньше, но никогда не заходил внутрь. Для такой дорогой собственности охрана была на удивление слабой. Таков был менталитет маленького городка. Люди считали Хэйд-Харбор безопасным, особенно в богатом районе, где жили ДеЛори. Если бы они когда-нибудь отважились перейти железнодорожные пути в ту часть города, где я вырос, у них было бы совсем другое мнение.

На стенах были установлены камеры слежения, но они были только для видимости. Сдерживающий фактор. Семьи, которые много путешествовали по работе, редко хотели, чтобы их беспокоили чрезмерно чувствительные сигнализации, срабатывающие всякий раз, когда мимо проходила кошка. В случае с ДеЛори, я готов был поспорить, что у них в доме круглосуточно дежурил персонал, и это вселяло в Чарльза ложное чувство уверенности в безопасности его дочери.

Сегодня вечером я докажу, что он ошибается.

Семьи, подобные ДеЛори, были сплошной показухой. Фальшивая блестящая упаковка, под которой ничего не было.

Я легко взобрался на стену и спрыгнул на посыпанную гравием дорожку. Дом был огромным, что осложняло поиск комнаты Уинтер. В темноте ночи горело несколько окон. Мать Уинтер шла через дом. Я проследил за ее передвижением по одному из коридоров, пока она не скрылась в темной комнате. Затем начал обход вокруг здания в поисках возможного входа, как вдруг в освещенном окне появилась фигура.

Уинтер, одетая в просторную ночную рубашку, расчесывала волосы и смотрела на звезды. Она еще не опустила шторы. Вероятно, чувствовала себя в безопасности в своем уединении, так как ее окно выходило в сад за домом. Словно услышав мои мысли, она протянула руку и задернула тяжелые портьеры.

Попалась, Снежная королева.

Короткий подъем по решетке и на осыпающийся каменный балкон — и я пролез через ее окно. Оно было приоткрыто, несмотря на прохладный ночной воздух, к тому же старым, без каких-либо защитных приспособлений, которые могли бы уберечь от проникновения внутрь кого-то вроде меня.

Я спустился в ее комнату. Запах духов сразу поразил меня. Амбра и ночной жасмин. Эта девушка даже пахла дорого. Комната была огромной, в самом центре стояла кровать с балдахином, а вокруг нее развевались прозрачные белые гардины.

Я приблизился, мои ботинки глухо ступали по толстому ковру.

Ее волосы атласными лентами рассыпались по подушке, поблескивая в темноте. Она спала