Меня начало напрягать, что мы говорим об Эльне так, будто её нет в комнате.

– Привет, – сказал я и помахал ей рукой, – я Дин!

Эльна даже не моргнула. Таращилась на меня молча.

– Это Дин, – в тон мне сказал Крамт, – и он испарится скоро и больше не вернётся, как все твои так называемые друзья, сестрёнка!

У него был такой весёлый голос, что я даже не сразу понял, что он издевается.

– Зачем ты так говоришь, Крамт?!

Эльна моргнула и отвернулась.

– А что, нет? Ты к ней вернёшься?

Эльна снова повернула ко мне голову.

– Ну… да.

– Конечно. Угу. Так я и поверил. Ты же не родственник ей, ты сбежишь. Да что там, наш отец от такого сбежал.

Мне показалось, что Эльна смотрит на брата с укором.

– Нет, отец, конечно, всё делает. Вон, видал мои лыжи? Он купил. Но это потому, что я здоровый. В меня можно вкладываться. А Эльна и в таком доме поживёт. Зачем тратить на неё деньги?

Я молчал под этим градом восклицаний. Я чувствовал себя виноватым, но сам не понимал в чём. Вдруг хлопнула входная дверь.

Крамт быстро огляделся и шагнул ко мне. Схватил меня за руку и прошептал:

– Ты поможешь ей, Дин. Хочешь ей помочь?

– Да, – испуганно прошептал я в ответ. – А что, это возможно?

– Да. Есть средство.

Крамт уставился на меня не моргая. Мне казалось, он смотрит в самую середину меня. И моё сердце сжалось от его холодного взгляда.

– Точно есть средство, я знаю. И я рад, что встретил именно тебя. Потому что только ты можешь помочь Эльне. Слышишь?!

Я кивнул. Дверь распахнулась, Крамт отскочил от меня. На пороге стояла Жорель, её седые волосы были подвязаны платком, а серый поношенный комбинезон расстёгнут. Мне показалось, она держала в руке что-то вроде ракушки. Жорель быстро сунула предмет в карман.

– Крамт? – с тревогой сказала она, переводя взгляд с меня на сына. – Почему ты закрыл сюда дверь? Кто это?

– Дин. Сын…

– Ройка, – подсказал я. – Здравствуйте!

– Здравствуй, – сдержанно кивнула Жорель. – А что с дверью?

– Из неё дуло, мы захлопнули, – буркнул Крамт. – Мы уходим.

– Побудьте ещё, сварю обед.

– Мы уходим!

– Ладно…

Жорель сняла с волос платок, подошла к дочери.

– Здравствуй, голубка, – проговорила она звенящим голосом. – К тебе друзья приходили? Да? Ах, как хорошо! Крамт…

Она снова повернулась к сыну.

– Может, вы хотя бы супа поедите?

– А что в твоём супе? – зло спросил Крамт, отступая к двери. – Ты же не смешиваешь порошки по правилам! Только досыпаешь свою сухую зелень. А есть в твоём супе протеин? А? А жиры сбалансированы?

– Н-не знаю, – неуверенно проговорила его мать.

– Тогда зачем ты предлагаешь мне свою бурду? Ешь сама! Корми вон… Ей всё равно что есть. Вот и…

Он не договорил. Исчез за дверью. Я попятился за ним.

– До свидания, – проговорил я, умирая от смущения.

Она только грустно кивнула и, подсев к дочери, взяла её за руку.

– До свидания, Эльна! – выпалил я.

Жорель грустно улыбнулась в ответ. Крамт ждал меня на улице. Уже на лыжах, с палками под мышкой.

– Зачем ты с ней так? – упрекнул я его. – Мог бы просто отказаться от супа.

– Да плевать. Ты согласился помочь.

– Да, конечно.

Я вытащил снегоступы из стойки и принялся их застёгивать.

– Ладно. Тогда слушай. Нам нужен талюк. Всё, погнали отсюда, найдём место поспокойнее, чтобы это обсудить.

– Кто нужен? – переспросил я, разогнувшись.

Я решил, что ослышался.

– Талюк. Один. Всего один.

– Когда мы с тобой познакомились, – начал рассказывать Крамт, – я испытывал таруту.

Мы отъехали от его дома и медленно спускались с горки по направлению к школе.

– Да, – вспомнил я, – а ты доложил о своём открытии Трёмлину или Грейфи? Кому-нибудь из ваших, из учёных. Это же настоящее открытие, что полоска изменила цвет! Такого никто не добивался.

Крамт нетерпеливо отмахнулся.

– Добивался, добивался, – сказал он, – в прошлом веке. Я вычитал об этом способе в одной из научных книг в библиотеке.

– Ты брал научные книги? – удивился я. – Мы ходили в библиотеку только за комиксами.

– Ты закроешь рот, нет? – зло спросил Крамт, потом нахмурился и сказал: – Прости. Всё. Хорош трепаться. Просто слушай. В той книге было указано, что прожилки могут изменить цвет. В прошлом веке прожилки считались огнём. И в конце книги было написано, что совсем в древние времена был только рыжий огонь. И люди приносили жертвоприношения.

– Что это? – прошептал я, останавливаясь.

Крамт проехал чуть вперёд и, не оборачиваясь, сказал:

– Жертвы. То, что хотят отдать тому, кто выше.

– А кто выше? – я не мог спросить громко.

Я чего-то боялся.

– Ты что, Поветрия никогда не слышал? – возмутился Крамт и обернулся.

– Мама слышит… Но папа всегда говорит: «Это только Поветрия…»

– Так вот, – продолжил Крамт устало, – есть Поветрие, что если принести жертву, то можно излечить человека от лишающей болезни.

Я молчал. Я ждал, пока Крамт продолжит и объяснит, что такое жертва.

– А жертва должна быть живой.

Я вздрогнул. Страх сжал моё горло. А если Крамт хочет кинуть в огненную прожилку меня?!

– Поэтому ты мне нужен.

Я огляделся. Позвать на помощь?

– Только ты поможешь мне справиться с талюком.

– С талюком? – переспросил я. – А он-то тут при чём?

– Жертвой будет талюк. Но его нельзя забирать далеко от дерева. Он умрёт. Вчера ты мне показал, как можно перенести. И теперь у меня в голове всё сошлось. Понимаешь? Поветрия говорят правду. Только важно их правильно расслышать. Я и расслышал. Мы перенесём талюка к пропасти. Там больше всего прожилок. Я кину таруту в пропасть. Прожилки загорятся. Мы… Я кину туда талюка. И он будет жертвой. И тогда Эльна выздоровеет. Всё.

Крамт оттолкнулся палками и поехал к лесу. А я стоял как оглушённый. Как можно взять живого талюка и…