– Ну так и есть! – Олли почти подпрыгнул на месте. – Никак я с вами не наговорюсь. Это комплимент, к слову.

– Вот спасибо, – вмешался я, не слишком захваченный порывом Теккенена. – Только нам бы вернуться к изначальной теме.

Старик пожал плечами.

– Да пожалуйста.

– Хорошо. Скажите-ка мне, каким это несуществующим способом я должен защититься от посягательств всемогущего лорда на свою жизнь?

– А она вам нужна? – задал Теккенен очень странный, как мне показалось, вопрос. Джайс непонимающе покосился на него.

– Кто?

– Ваша жизнь.

Я открыл было рот для ответа, но не смог вымолвить ни слова. Мне вдруг стало до жути холодно. Память начала живо выплёскивать на меня кадры прошедших событий. Вплоть до самого начала.

«Боль. Через силу я открыл глаза и обнаружил себя лежащим в луже крови посреди пространной пустоши. Вокруг сновал ветер. Земля отдавала холодом. Чёрно-пепельное небо. Боль. Боль…»

Дрожь, подкравшись незримой тенью, схватила меня за плечи, заколотила, затрясла, зарокотала.

«Зачем всё это? Дождь. Пурпур. Всполох. Старик-убийца. Один Патриций нормальный. Он же не виноват, что попал в поток. Наверное… Почему наверное? Точно. Или…»

Я схватился за голову и тяжко застонал. Теккенен, похоже, смутился.

– Эйрен… Я что-то не то сказал?

– Конечно, не то! – с чувством обрушился на него Джайс. – Совсем такт потеряли в своей берлоге.

– Я не хотел…

– Молчите уже, с вас довольно. Эйрен, вы меня слышите?

Голоса, путаясь в моём потускневшем сознании, звучали отдалённо. Голова не желала ничего воспринимать, с чрезмерно-бесполезным упорством пытаясь ответить на огорошивший меня вопрос.

«Зачем всё это? Зачем всё это… Зачем…»

– Дьявол! – мысль, не спросив разрешения, вырвалась наружу. – Хватит крутить это пятидесятый раз! Какой смысл, если всё равно всё только хуже?!

– Эйр, сядьте. – голос Джайса обрёл свинцовый оттенок, не потеряв, впрочем, мягкости.

Ощущение реальности, покинувшее меня ранее, показалось вновь. Робкое, неуверенное, но даже таким оно было мне нужно, как никогда. Я стоял в центре комнаты, чувствуя собственную, пусть и остывающую, но оттого не менее безумную, гримасу.

«Что… когда я успел вскочить?»

Серые глаза Теккенена не выражали ничего чрезмерно заметного, но вот в патрициевых омутах явно читалось беспокойство, перемешанное, что характерно, с сочувствием.

«Возьми себя в руки. Тебе надо остыть. Да, это непросто. Да, у тебя есть причины для… беспокойства, как бы мягко это ни звучало. Да, есть причины! Но стоит ли…»

Сверху послышалось негромкое хлюпанье. Олли недовольно поднял взгляд.

– Что, опять этот поганый ливень? Эйрен, не вы ли мне тут погоду портите?

Его слова, произнесённые в шутку, неожиданным образом облегчили моё положение.

«Не стоит. От моих волнений, должно быть, никакой пользы. А от чего будет польза?.. Нет, нет, опять этот капкан. Нельзя попадаться.»

– Конечно, в каких смертных грехах ещё его обвините? – возмутился Джайс. – Шамана в нём увидели?

– Да я же не всерьёз, ну в самом деле! Хотя мог бы, откровенно говоря.

– Ага, мы и не сомневались, – в голосе Патриция возникли существенные язвительные нотки.

Я осторожно сел. Сознание перестало бушевать, но в порядок приходить не торопилось. Холод никуда не делся, лишь слегка ослабил хватку.

«Так. Теперь нужно избавиться от этого чувства. Я не знаю, что делать. В этом всё дело. А с делом нужно покончить. Покончить с собой…»

– Дьявол! – вопль заставил моих спутников содрогнуться. – Нет!

– Тише, тише, всё в порядке, – принялся успокаивать меня Джайс.

– В порядке?! В преисподней больше порядка!

Вспышка иссякла так же скоропостижно, как и возникла. Обессиленный, я скатился на пол. Комната плыла перед моими глазами, её очертания, сливаясь друг с другом, безжалостно рвали надломленный рассудок на части. Тело отказывалось откликаться и казалось мне ледником, в котором и придётся быть захороненным. Внезапно меня что-то потащило наверх. Я снова оказался на диване, прямо в глаза мне, в упор, лицом к лицу, кто-то смотрел.

– Есть идея. Олли, вам нужно удалиться. – голос, похоже, принадлежал Джайсу.

– Не забывайтесь, это мой дом.

– Сейчас же.

«Точно Джайс. Я даже так слышу этот свинец.»

Теккенен, судя по затихающему бурчанию, повиновался. Дверь задвинулась.

Глава 11

Целую вечность, как мне показалось, Патриций сидел бок о бок со мной в полнейшей тишине. Нахлынувшая ранее агония стала понемногу отступать, так что вскоре и зрение вернуло в строй кое-какие немаловажные контуры. Я даже заметил почти непрерывное над собой наблюдение со стороны Джайса, хоть и делал он это вовсе не так очевидно.

«Как тут не заметить. Будто рядом со мной можно рассматривать стену.»

Как ни странно, мысли тоже слегка улеглись, но я боялся пока пускать их обычным чередом.

«Может, попытаться заговорить? А вдруг снова… Нет, даже не думать об этом. Рано.»

Я жутко не хотел сорваться в очередной раз. Но и ожидание никаких идей по поводу схождения с мёртвой точки не давало, разве что, может, совсем немного удерживало меня на плаву.

– Что же делать… – пробормотал я, даже не заметив этого.

Патриций, уловив мои слова, оживился.

– Эйр? – осторожным шёпотом позвал меня он.

– Я здесь, – ответил я и тут же, осознав, что говорю, поспешно зажал себе рот свободной рукой.

Джайс, выдержав небольшую паузу, продолжил:

– Не нужно бояться. Он только этого и ждёт. Не давайте ему собой управлять.

Я безмолвно смотрел на Патриция. Тот, поймав тревогу в моих глазах, вздохнул.

– Я вас понимаю. Да, ситуация тягостная, иначе и не сказать. Но всегда есть выход. Должен быть.

Тишина. Патриций продолжал:

– Мы должны во всём разобраться. Иначе нельзя, иначе все ваши роковые ожидания точно сбудутся. Тархар победит.

– Вы не понимаете, – очень тихо, сквозь руку сказал я. – Не на ваших плечах это бремя. На моих.

– Понимать, по сути, не так уж сложно. Но чувствовать, переживать – абсолютно иное дело. Я вас понимаю. Правда. Но на большее претендовать, боюсь, никто не в силах.

Пауза.

– Эйрен. Поймите, не всевышний лорд терзает вас, нет. Вы сами. Отпустите то, что держите в себе и что не даёт вам покоя.

– Не могу.

– Вы думаете, что снова сорвётесь, и это не лишено смысла. Но смысл истинный в том, что так вами манипулируют. Хворь ли, Тархар, неважно. Вы испытали страшное и теперь запечатали все двери, дабы вновь не столкнуться с ним. Но поддаваться страху нельзя, иначе, запертый в себе, вы себя и погубите.

– Чего вы хотите? – неуверенно спросил я.

– Будьте откровенны со мной.

Последняя фраза походила даже не на просьбу – на мольбу. Я всё ещё колебался, но Джайс, уловив мою нерешительность, решился, видимо, на что-то ещё.

– Тогда я буду первым. Вы, верно,