Ах вот как.

— Жан-Клод объяснил вам ситуацию?

Нарцисс кивнул:

— Да, но мы в играх доминантов разных групп нестановимся ни на чью сторону. Мы — нейтральная территория, и если хотим еюостаться, то оружия здесь быть не должно. Если вас это успокоит, я скажу, чтотем, кто захватил ваших котов, мы тоже не разрешили пронести в клуб оружие.

Тут у меня глаза раскрылись пошире.

— Оборотни почти никогда не носят пистолетов!

— Не носят.

На красивом лице Нарцисса ничего не выражалось. Нинедовольства, ни озабоченности. Для него это был чисто деловой вопрос — как дляМарко, судя по голосу в телефоне.

Я обернулась к Жан-Клоду:

— Мне не пройти в клуб с пистолетом?

— Боюсь, что нет, ma petite.

Я вздохнула и обернулась к ждущим — как назвал их Жан-Клод —гиенолакам. Насколько я знаю, раньше я с этим видом не встречалась. Невозможносказать по человеческому виду, во что они превращаются при полной луне.

— Я отдам, но мне это очень не нравится.

— Это уже не моя проблема, — отозвался Нарцисс.

Я посмотрела ему прямо в глаза и позволила своему лицупринять тот вид, от которого многие вздрагивали: мое чудовище выглянуло наружу.Улисс и Аякс попытались встать перед Нарциссом, но он жестом велел им отойти.

— Миз Блейк будет вести себя прилично. Правда, мизБлейк?

Я кивнула, но заметила:

— Если моим людям придется плохо только потому, что уменя нет пистолета, я могу сделать это и вашей проблемой.

— Ma petite! —поспешно сказал Жан-Клод.

Я тряхнула головой:

— Да знаю я, знаю, они вроде Швейцарии, нейтральные.Лично я думаю, что нейтралитет — это просто способ спасти свою шею за счетчужой.

Нарцисс шагнул ближе; между нами осталось несколько дюймов.Его неотмирная энергия плясала у меня по коже, и, как было в Нью-Мексико соборотнем другой породы, она вызвала частичку зверя Ричарда, который жил вомне. Сила пробежала ветерком по коже, проглотила разделявшее нас расстояние исмешалась с силой Нарцисса. Это меня поразило. Я не знала, что это можетслучиться при выставленных щитах. Марианна говорила, что мои способности всесвязаны с мертвыми и что поэтому я не могу управлять силой Ричарда с той желегкостью, что и силой Жан-Клода. Но мне должно было хватить мощи защитить себяот чужой силы. И меня чуть испугало, что я не смогла.

В Нью-Мексико это были оборотни-ягуары и леопарды. Они меняприняли за ликантропа. Ту же ошибку сделал сейчас и Нарцисс. У него глазасначала расширились, затем прищурились. Он глянул на Жан-Клода и рассмеялся:

— А все говорят, что ты человек, Анита. — Поднявруку, он погладил воздух над моим лицом, ощупывая клубы энергии. — Ядумаю, тебе стоит открыться, пока ничего плохого не случилось.

— Я не говорила, что я человек, Нарцисс. Но я и необоротень.

Он обтер руку о подол платья, будто пытаясь избавиться отощущения моей силы.

— Тогда кто же ты?

— Если сегодня дело обернется плохо, ты узнаешь.

Он снова прищурился.

— Если ты не можешь защитить свой народ без пистолетов,то должна оставить должность Нимир-Ра и уступить ее другому.

— На послезавтра у меня интервью с потенциальнымНимир-Раджем.

Вот это его неподдельно удивило.

— Ты знаешь, что у тебя нет силы ими править?

Я кивнула:

— Конечно. Для меня это временно, пока я не найду себезамены. Если бы вы все не держались так каждый за свой вид, я бы давно ихсплавила другой группе. Но никто не хочет играть со зверем не своей породы.

— Так у нас заведено, и всегда так было.

Я знала, что «у нас» включает не только гиенолаков, но иоборотней вообще.

— Да, только это противно.

Он снова улыбнулся:

— Не знаю, нравишься ли ты мне, Анита, но ты не такая,как все, а это я ценю. Теперь отдай пистолет, как хорошая девочка, и можешьвойти. — Он протянул руку.

Я смотрела на его ладонь. Не хотелось мне отдавать пистолет.Я ведь Ронни правду сказала: силой с ними мне не мериться, и в честной борьбе уменя с ними нет шансов. Пистолет — мой уравнитель. Есть еще два ножа, но это,честно говоря, аварийный вариант.

— Выбирать тебе, ma petite.

—Если это поможет тебе выбрать, — добавилНарцисс, — то я поставил двух своих личных охранников в комнату к твоимлеопардам. И запретил наносить им вред до твоего прибытия. Пока ты не войдешь кним наверх, ничего не случится с ними такого, чего они сами не хотели бы.

Учитывая склонности Натэниела, это утешало лишь относительно.Если кто-то и поймет проблему, то это тот, кто содержит подобный клуб.

— Натэниел — из тех подстилок, что будет просить большеболи, чем может выдержать. У него нет стопора, нет предохранителя, чтобы себяспасти. Ты понимаешь?

У Нарцисса лишь чуть-чуть расширились глаза.

— Тогда что же он здесь делает без своего господина?

— Я с ним послала одну, которой полагалось его пасти.Но Грегори сказал, что Элизабет сегодня бросила Натэниела.

— Она тоже из твоих леопардов?

Я кивнула.

— Она бросает тебе вызов.

— Знаю. И ее не тревожит, что от этого плохо придетсяНатэниелу.

Он всмотрелся мне в лицо:

— Я не вижу в тебе гнева.

— Если бы я злилась на все, что делает Элизабет, чтобыменя достать, у меня бы ни на что больше времени не осталось.

На самом деле я просто устала. Устала вытаскивать стаю изнеприятностей, устала от Элизабет, которая ради вызова мне плевала на всехостальных, для которых ей полагалось быть доминантом. Наказывать ее я избегала,потому что мне ее не побить, что и надо было бы сделать. Я могла толькозастрелить ее. И этого я тоже старалась избегать, но она может поставить меня втакое положение, что других вариантов не останется. Пока что я смотрю, какойвред она может нанести. Если кто-то погибнет из-за нее, она отправится следом.И мне очень не нравилось собственное безразличие: убью я ее или нет. Мы знакомыс ней больше года. Не должно быть такого равнодушия, но никуда не денешься —оно есть. Мне она не нравится, и она напрашивается все время, что я ее знаю.Жизнь моя была бы проще, если бы ее не было. Но чтобы кого-то убить, нужнапричина посерьезнее. Или нет?

— Позволю себе совет, — произнес Нарцисс. —Все вызовы вожаку, особенно от собственного народа, надо пресекать быстро,иначе трудности будут нарастать.