А отец говорит:

— Пусть берёт. Может, и в самом деле дитя успокоится. А то и оно мучается, и нам жизни нет!

Взяла старушка вдова поутру ребёнка и пошла в лес, на то самое место, где с Голубой Важенкой встретилась. Пришла, разожгла костёр и заговорила:

Важенка, голубушка,

Иди дитя своё кормить!

Спеши малютку поить!

Она у Сювятар не ест,

У злой ведьмы не пьёт,

Из рожка не сосёт!

Только проговорила так, а из лесу уж Голубая Важенка идёт сторожко, вздрагивает, по сторонам оглядывается: не увидел бы кто, не обидел бы ни её, ни дитя малое.

Подошла к костру, видит — кроме старушки вдовы и ребёнка, никого нет. Сбросила она тогда свою шкуру голубую и превратилась в женщину. Схватила ребёнка на руки, давай обнимать, целовать, ласкать.

А дочка её малая узнала: заулыбалась, загукала.

Целый день мать свою доченьку нянчила, кормила, баюкала, забавляла. А когда вечер пришёл, попросила старушку вдову и назавтра дочь принести. Накинула на себя голубую шкуру и убежала важенкой заколдованной в лес.

Пришла старушка вдова в деревню, принесла девочку в дом к родителям и отдала отцу. Сювятар и спрашивает:

— Ну, старая, чем ты тешила ребёнка? Почему девчонка весёлая, сытая?

А старушка отвечает:

— В лесу берёзы шумят, осины звенят, ольховые листочки перешёптываются. Дитя их слушало. Там олени в озере купались. Дитя на них смотрело — улыбалось. Вот и успокоилась, и молочка попила доченька.

На другой день опять принесла старушка вдова ребёнка в лес, к её матери.

Вечером, когда пришла пора расставаться, Голубая Важенка и говорит доброй вдове:

— Принеси ты завтра моё дитя бесценное ещё раз. Ведь больше я не увижу свою доченьку. Завтра уйдём мы из этих лесов за дальние моря. А уж оттуда не смогу я вернуться!

Обещала ей старая вдова исполнить последнюю её просьбу и пошла домой.

Вот пришла она домой, а отец ребёнка спрашивает:

— Чем же ты ребёнка так забавляешь, что он спит спокойно и есть не отказывается?

Оглянулась вдова, видит — нет Сювятар в доме, и говорит:

— Как же доченьке твоей спокойной не быть, когда её родная мать кормила, баюкала! У тебя ведь под крышей проклятая Сювятар живёт, а настоящая жена твоя, злодейкой Сювятар заколдованная, важенкой по лесу бегает. А теперь вот что я тебе скажу: настал последний день, последний час, потом поздно будет. Завтра, как я пойду с ребёнком в лес, ты тайком от Сювятар иди за нами. Тогда вернёшь себе жену, а дочери — родную мать. Как придём мы в то место лесное, потаённое, где мы встречаемся, ты спрячься и не выходи, пока я тебе знак не подам. Ты выйдешь — схватишь шкуру её, Важенки, и в огонь бросишь. А по знаку другому схвати жену и держи: будет она вырываться, а ты не слушай её стонов, не смотри на её слёзы — держи, чтобы не убежала. Коли удержишь, всё будет хорошо. Не удержишь — не видать тебе её никогда!

В третий раз отправилась старушка вдова с ребёнком в лес. А отец тайком за ними. Вот пришли на место заветное, он и спрятался. А тут и Важенка Голубая пришла. Скинула свою шкуру, в женщину превратилась и дочку на руки подхватила — целует, плачет, радуется. Накормила, потом спать положила, баюкает. А старуха говорит:

— Дай я тебе волосы в последний раз расчешу.

Стала чесать и кашлянула тихонько. Муж вскочил и бросил оленью шкуру в костёр. Вспыхнула она и сгорела. А женщина спиной к костру была, вздрогнула и спрашивает у старушки:

— Что-то гарью пахнет! Не моя ли это шкура оленья голубая горит?

А старушка её успокоила:

— Что ты, милая, это волос твой в костёр попал, вот и почудилось тебе.

Тут она громче кашлянула. Тогда муж, не таясь, подбежал, схватил жену за руки.

Она заплакала:

— Погибла я теперь! Отпусти меня!

А он глаз с неё не сводит, рук не отпускает, крепко держит:

— А я тебя не отпущу. Довольно ты страдала. Пойдём домой, проклятую Сювятар прочь выгоним!

Взмолилась жена:

— Отпусти меня, отпусти! Ни в жизнь домой не пойду! Сювятар меня всё равно убьёт. Лучше весь свой век важенкой по прибрежным скалам бегать буду, чем по доброй воле соглашусь в руки к Сювятар попасть!

А муж её держит и говорит:

— Сювятар хитра, а мы тоже не глупы. Больше она никому зла не сделает. Обещаю тебе. Пойдём.

Пошли они домой. Жена с дочкой у старой вдовы пережидали, а муж вернулся, затопил баню и выкопал перед порогом глубокую яму… Наполнил ту яму смолой и зажёг. А чтобы огня не видно было, красным сукном прикрыл и до крыльца его расстелил.

Пошла Сювятар в баню, довольна. Идёт по красному сукну — радуется, хохочет. Шаг сделала, другой сделала и… провалилась в огненную яму. Взвился к небу чёрный смоляной столб, дымный, смрадный, — и нет на земле больше злодейки Сювятар.

А муж со своей женой и дочерью стали жить хорошо, мирно. Они по сей день живут и ещё завтра жить будут.

ТУХКИМУС

Жили когда-то бедный старик со старухой. Было у них три дочери. Старшие две, ленивые, гордые, строптивые, хвалились, что краше их на свете никого нет, младшая же красавица была, скромная, прилежная, любую работу исполняла быстро, тихо — никто и не замечал, как дело делалось, работа работалась.

Вот и заставляли её каждый раз ленивые сёстры всю чёрную работу исполнять. Да мало того, насмехались:

— Эй, Ту́хкимус, Золушка! Иди в грязи копаться! Эта работа по тебе, а не для нас, старших сестёр!

Однажды сказали чванливые сёстры отцу и матери:

— Живём мы бедно, а жить мы хотим богато. Отпустите нас, мы пойдём к царю в услужение!

Подумали, подумали старик со старухой и отпустили их.

Тухкимус тоже попросилась:

— Отпустите и меня, батюшка с матушкой. Уж очень хочется белый свет посмотреть!

А сёстры как закричат, как завопят, старикам и рот открыть не дали:

— Не нужно нам замарашки! Не возьмём её! Пусть сидит Тухкимус за печкой, в золе! Там ей и быть положено. А то смотри, к царскому двору захотелось! Да кто тебя пустит? Взашей прогонят! И самой там не бывать, и нас, красавиц, опозоришь!

Отправились