наварила — никогда не пили. И разговор у неё ласковый.

Вернулась старушка в избу довольная, тихая:

— С этой работой ты справилась хорошо, а как со второй управишься? Поди-ка баню затопи.

Пошла Прилежная, воды наносила, баню затопила. Вода и согрелась. Прилежная полок вымыла, веник распарила. Пришла к хозяйке и говорит:

— Бабушка, бабушка! Готова банька, тёпленькая!

Взяла старушка, которая старая-престарая была, берестяной короб с ящерицами, Прилежной подала и сказала:

— Поди вымой!

Не обиделась девушка. Приняла короб с ящерицами, в баньку их отнесла, по одной выпарила, тёплой водой окатила, в коробку осторожненько сложила и отнесла в избу.

— Теперь что делать, бабушка? — спрашивает.

А старушка ей отвечает:

— Теперь погоди. Пойди у крылечка постой, подыши воздухом свежим.

Вышла Прилежная на крылечко, а старушка у ящериц спрашивает:

— Ну, хороша ли новая работница, понравилась вам?

А ящерицы из берестяного короба все разом и говорят:

— За всю нашу жизнь никто так хорошо нас не мыл! Всех по одной парила, мыла, а потом тёплой водичкой окатывала!

Позвала старушка Прилежную в избу и говорит:

— Вот тебе, доченька, две шкатулки. Бери. Можешь теперь домой вернуться. Работы другой у меня нет. А шкатулки тебе в награду за труды.

Попрощалась Прилежная со старушкой и пошла в обратный путь.

И опять открылась перед ней широкая дорога и привела её прямо к проруби.

Вышла Прилежная на бережок и пошла домой. Приходит со шкатулками, а Ленивая сестра спрашивает:

— Где была? Куда ходила? Что за шкатулки? Что в них?

Прилежная ей всё рассказала. И как бельё полоскала, как валёк уронила, как в воду угодила, по дороге шла, у бабушки старой-престарой работу делала. Раскрыла шкатулки, а в них — батюшки мои! — в одной — серебро, а в другой — чистое золото!

Завидно стало Ленивой. Захотелось и ей такие шкатулки получить. И пошла она бельё полоскать к той же проруби. Не стала времени терять, корзину с бельём на лёд поставила и швырнула валёк в воду. И сама за ним следом. Только окунулась, смотрит — широкая дорога перед ней. И ведёт она к маленькому домику, что у самой дороги стоит.

Зашла Ленивая в избу, видит — старуха старая-престарая сидит. Не стала Ленивая времени терять. Села на лавку, ждёт, когда её хозяйка нанимать будет.

А старушка, которая старая-престарая была, спрашивает:

— Ты откуда, дитятко, пришла?

А Ленивая уж торопится, отвечает:

— Откуда, откуда! Не видишь, что ли? Из верхнего мира я! Пришла к тебе в работницы наниматься.

— Ну что ж, — говорит старушка, — это дело доброе. Работа у меня есть. Да и сама я стара стала: помощница мне нужна. А что ты, доченька, делать умеешь?

— Да что хочешь, — отвечает Ленивая. — Я любую работу исполню. Что ни задашь, только заплатить не забудь хорошо!

— Я хоть и старая-престарая, — сказала старушка, — а пока ещё не забывала, всем платила! Ты вот что, милая, поди-ка хлев убери, вычисти.

Надулась Ленивая, словно пузырь. Подумать только: хлев убери! Если начало такое, что же дальше за работа будет? Уж не камни ли таскать старуха заставит!

Но не ослушалась, уж больно шкатулки получить хотелось.

Пошла в хлев, кое-как навоз поворошила, на коров покричала, вилами их в злобе прибила. О чистой соломке даже не подумала, не постелила, пойла не дала. В избу вернулась, на лавку села, хозяйке сказала:

— Я всю работу сделала. Теперь посижу, отдохну!

А старушка ей говорит:

— Отдохни, доченька! А я пока схожу погляжу, как ты с работой справилась.

Только дверь в хлев открыла старушка, слышит: коровы мычат, от боли стонут.

Спрашивает у них старушка:

— Что это вы, коровушки, мычите? Или не понравилась вам работница новая? Может, не хороша она?

А коровы в ответ:

— Ещё ты нас спрашиваешь, хозяюшка! Пришла, негодница, нас побила, навоз переворошила, грязь развела, корму не дала, только бранью осыпала! Вот какая твоя работница!

Вернулась старушка в избу и сказала Ленивой:

— Ну, поди, уж отдохнула ты. Теперь баню затопи.

Затопила Ленивая баню: два ведра воды принесла и те неполные. Невтерпёж ей ждать, пока баня протопится: скорее бы шкатулки получить и домой вернуться! Вот она и не стала ждать, когда дрова прогорят, угли накалятся. Залила головешки водой: дым пошёл кругом, а баня холодная.

Веник Ленивая не приготовила, полок не вымыла — мол, и так сойдёт. Вернулась в избу и говорит:

— Ну, бабка, готова твоя баня!

Дала старушка Ленивой берестяной короб с ящерицами и велела их вымыть хорошенько.

Рассердилась Ленивая, вся вспыхнула: подумать только, ящериц мыть! Да шкатулки из головы нейдут! Удержалась всё ж таки, схватила короб, побежала в баню, всех ящериц из короба в окорёнок[1] разом вывалила, водой холодной окатила, палкой помешала и в короб обратно побросала.

Принесла короб, хозяйке подала.

— Вот, бабка, твои ящерицы! — говорит. — Вымыты уже!

А старушка спрашивает их:

— Хорошо ли вам, ящерицы, в баньке было? Жарко ли, парко?

А ящерицы все разом ей отвечают:

— И не спрашивай, бабушка! Холодной водой нас она леденила. Палкой, словно отруби, мешала, хвосты пообломала. А баня дымная, угарная была! — и сами в плач, в слёзы.

Тогда старушка и говорит Ленивой:

— Что ж, милая, больше у меня работы нет. Не нуждаюсь я в тебе. А за труды получи две шкатулки. Только смотри не открывай их, покуда в избе будешь. А снеси ты их в ригу, там и открой.

Обрадовалась Ленивая, схватила шкатулки, спасибо не сказала, не попрощалась, бегом из дому выскочила и побежала.

Привела её дорога к проруби. Выбралась она на берег и, не заходя в дом, чтобы Прилежная ничего не знала, богатств её не видела, прямиком в ригу. Залетела туда, шкатулки открыла, а из одной полилась смола, из другой огонь выскочил.

Загорелась рига, огнём зацвела, запылала. Едва Ленивая вон выбралась. Почернела вся и не узнаешь! Ходит теперь по земле грязная, злющая.

Такой на всю жизнь осталась!

ДЕВУШКА НА БЕЛОМ КОНЕ И ХРАБРЫЙ ЮНОША

Давным-давно это было. Жили старик со старухой. Пришло время, умерли старые, и остались у них три дочери и сын: брат и сёстры. Стали они вместе жить. Брат в лес на охоту ходил, а сёстры хозяйство вели, домовничали.

Вот пошли однажды девушки купаться на озеро. Вдруг, откуда ни возьмись, прилетел огромный орёл, спустился на землю, схватил старшую сестру и унёс.

Вернулся вечером юноша домой, а сёстры в