— А у тебя ничего. Уютно.

— Спасибо, — вздохнула я, знать не зная, чтоделать с незваными гостями. — Хотите чаю?

— Давай, — согласилась Лерка.

Мы прошли на кухню, Сашок остался в прихожей, должно быть,Лерка решила, что там он не затоскует.

Сама она устроилась в кресле-качалке, а я стала завариватьчай.

— Устаешь на работе? — спросила она, понаблюдав замной.

— Когда как. Сегодня день был тяжелый.

— Иди ко мне в секретарши, тыщи баксов хватит?

— Сама иди в секретарши, — сурово отрезала я.

Лерка почесала нос и ласково сказала:

— Не злись. Я ж как лучше хочу.

— Не надо. Ни лучше, ни хуже. Ты зачем пришла? —решила я не церемониться.

Она пожала плечами:

— Так просто.

— Ясно. Тебе скучно, и ты не знаешь, чем себя занять.

— На самом деле ты мне понравилась. А потом… у меняникого нет, — с грустью сообщила она. — Совсем никого. Только Сашок.Еще Джоник был, но сдох. Я не хочу заводить другую собаку, привыкнешь к нему, авдруг…

— Что значит «никого»? — нахмурилась я, потому чтострадала излишней добротой. — А где родители?

— Мать давно схоронили, она у меня запойная была. Батябабу нашел, а у той своих четверо. Какая это родня?

— Ну а друзья?

— Нет у меня друзей. Никто со мной дружить не хочет. Уменя характер паскудный, да и вообще.., завидуют.

— Чему?

— Деньгам, — ответила Лерка.

— Найди друзей своего круга.

— А характер?

— Работай над собой.

— Я стараюсь. Мне ведь нелегко, понимаешь?

Чтоб себя перевоспитать, нужно время, а еще человек, которыйподскажет, поможет.

Тут я забеспокоилась, дружить с Леркой мне совсем нехотелось. Я придвинула ей чашку с чаем и сама сделала пару глотков из своейчашки.

— Может, сходим куда? — предложила Лерка,понаблюдав за мной. — В казино. Или на дискотеку.

— Как-нибудь в другой раз, — отмахнулась я.

— Ага, — кивнула Лерка с печалью. — А чего утебя за дела на работе?

— Дела как дела, — не стала я вдаваться вподробности.

— Тогда, может, в пятницу махнем за город? А хочешь, вКрым слетаем? Два часа туда, два обратно.

— У тебя что, свой самолет?

— Почему свой? Просто самолет.

— Вряд ли в ближайшее время получится.

— Почему?

Я взглянула на нее и по неизвестной причине почувствоваласебя виноватой.

— У меня неприятности, — сообщила я со вздохом,хотя за секунду до этого не собиралась посвящать Лерку в свою жизнь.

— Что за неприятности?

Конечно, я уже пожалела о том, что сказала, но теперьсекретничать было как-то глупо, и я ответила:

— Выживают меня из офиса. Когда мы снимали помещение иделали ремонт, хозяин от счастья прыгал до потолка, потому что домишко былстарый, ветхий и грозил развалиться. А теперь в центре все развалины и халупыраспродали, и он недоволен прежними условиями. На законном основании вышвырнутьон меня не может, но интригует и пакостит.

— Гад, — нахмурилась Лерка.

— Конечно, гад, — согласилась я. — Он с однимтипом практически договорился, Андрюхин, слышала про такого?

— Нет, но это не важно. И что Андрюхин?

— Ему очень хочется все здание захапать. Конечно, онФедосееву, хозяину то есть, пообещал сумасшедшие деньги, ну, тот и радстараться.

— И все? — подождав немного, спросила Лерка.

— Что все? — не поняла я.

— Это все твои неприятности?

— Ты хоть представляешь, что значит сменить адресфирмы? — разозлилась я. — Найти помещение не у черта на куличках, а вприемлемом районе?

А реклама? А номер телефона? Мы же половину клиентоврастеряем. Опять же в центре за реальные деньги ничего не найдешь.

— Я понимаю, — серьезно кивнула Лерка, а япочувствовала себя как-то неуверенно.

Мы допили чай, поболтали о том о сем (в основном о фильмахпро Джеймса Бонда), и Лерка наконец отбыла восвояси, оставив мне номер своегомобильного. Я о нем тут же забыла, потому что звонить ей не собиралась.

Однако пришлось. Утром следующего дня я пила кофе в компанииСофьи Сергеевны, когда позвонил Федосеев и, захлебываясь от ярости, заявил:

— Вы что себе позволяете? — Охнул и заорал:

— Ты что о себе воображаешь, пигалица?

— А что это вы на меня орете? — возмутилась я.

— Я орать не буду, я на тебя в милицию заявлю.

Пусть разбираются.

— Хорошо, заявляйте, — ничего не поняв, ответилая.

Он прорычал что-то нечленораздельное и повесил трубку, а я влегком шоке сделала еще несколько глотков. Тут меня озарило, я подавилась кофе,закашлялась, Софья Сергеевна хлопнула меня ладонью по спине, а я, как толькосмогла отдышаться, бросилась искать Леркин телефонный номер. К счастью, оноказался в сумке.

— Алло, — нараспев ответила Лерка.

— Это я, Анна.

— Привет, как дела? — Она вроде бы обрадовалась.

— Нормально. То есть.., слушай, — собралась я ссилами, — мы вчера говорили о моих проблемах. Ты, случайно, не…

— Что?

— Сейчас позвонил Федосеев, хозяин здания, гденаходится наш офис, болтал какую-то чепуху.

— Грозил, что ли?

— Обещал заявить на меня в милицию, — Зачто? — удивилась Лерка.

— Не сказал.

— Слушай, а у него с головой как? Все дома или, бывает,отлучаются?

— Не знаю, — задумчиво ответила я. Прямо спроситьЛерку я так и не решилась, вдруг она ни при чем, а я навыдумывала черт-те что.