– Ну как же! – оживился начальник изПанова. – Она у них продукты тырила, в лодке безобразничала!

Я растерялась еще больше:

– В лодке? Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян непутешествовали по воде.

– Они кто? – простодушно спросил Андрюша.

– Мушкетеры. Неужели ты кино с Боярским не видел?

– А-а-а! – протянул Невзоров. – Там еще песняпро седло. Ничего киношка, но сериал про ментов лучше. Я его посмотрел ипрофессию выбрал, пошел учиться, чтобы с преступниками бороться. Так это вынаписали про Боярского?

– Роман вышел из-под пера Александра Дюма, и в текстенет упоминаний о псах, – терпеливо разъяснила я.

– Я про другую книгу говорю, смешную, там мужчины ифокстерьер! – улыбнулся Невзоров.

– «Трое в лодке, не считая собаки»? – осениломеня.

– Почему же псину считать не надо? – с укоризнойспросил Андрейка. – Он там за главного. Значит, вы написали эти книжки?

Я сделала вид, что не слышу вопроса. Боже, помоги Шумакову!С таким помощником он точно горы свернет. От злости.

– Первый раз живого писателя вижу, –разоткровенничался Невзоров. – В Вакулове дядя Игорь Гаврилов живет, но онвроде как ненастоящий, работает в парикмахерской, а в свободное время шансысочиняет! Их в газете печатают, про любовь.

Паренек явно перепутал слова. Наверное, Пушкин местногорозлива вдохновенно строчит стансы. Поправлять Андрюшу мне не хотелось.

– А где пирожок? – неожиданно спросилновоиспеченный милицейский начальник.

Вопрос был странный, и я опешила.

– Вы хотите есть? Думаю, на кухне найдется что-нибудьперекусить.

– Так мне на камбуз надо переть? – закручинилсяНевзоров. – Где он тут?

– Наверное, в подвале, – предположила я. –Или как там называется помещение на корабле, расположенное ниже ватерлинии.

Андрей озабоченно спросил:

– А какую полку он имел в виду? Я только-только наслужбу пришел, не хочется опростоволоситься. Надо было спросить у Шумакова, дая сконфузился. Еще посчитает меня у.о.

Я окончательно потеряла нить беседы.

– Кем? У.о.?

Невзоров с превосходством посмотрел на меня:

– Неужто не знаете? «Умственно отсталый», так вдокументах пишут, чтобы человека вежливо идиотом назвать. Ну лады, я почапал ккоку, авось он про полку с пирогами в курсе.

– О какой полке ты говоришь? – не удержалась я отвопроса.

Андрей моргнул.

– У нас в милиции – как в армии, коли приказано, надовыполнять и не рассуждать. Старший по званию всегда прав. Юрий майор, мне дотаких погон еще служить и служить, а еще он из Москвы, с самим ВиталиемМатвеевичем корешится. О-хо-хо! Вы разве не слышали, как Шумаков мне сказал:«Молодец. Возьми с полки пирожок». Вот только где, не уточнил. Наверное, хочетпроверить мою сообразительность.

На секунду мне показалось, что он потешается, потом япосмотрела на простодушное лицо и поняла: Андрей на самом деле собрался идти напоиски выпечки. Нужно тактично объяснить балбесу: Юра пошутил. Я опустила глазаи сказала:

– Не ходи на кухню. Не надо.

– Почему? Пирожки не там?

– Их нет, – промямлила я. – Юра вел речь ошаурме, которую Лиза съела вчера на речном вокзале.

– Аха! – заулыбался Невзоров. – Типа, надотуда съездить, найти ларек и жрачку у них на анализ взять? Вдруг кура с гриппомбыла? Я вот никогда ничего готового не беру. У меня сестра Ленка в столовкеработает, так я понаслушался от нее, чего они там в фарш пихают, чтобы из киломяса тонну котлет сделать. А кто мне командировку оплатит? В столицу дорогоехать, за один день мне не управиться, ночевать придется. У нас в Панове бюджетмаленький, даже на электричество не хватает, и машины нет, а велосипед у менясломался, я пока пешком хожу.

Я попыталась подавить рвущийся наружу смех и весьма успешноизобразила кашель. Не знаю, сколь долго мне удалось бы маскироваться, но тутдверь приоткрылась, и в каюту заглянул Юра.

– Эй, пошли, только не орать!

Невзоров нахлобучил на макушку фуражку, и мы сплоченнойгруппой выбрались на палубу. Два парня осторожно спускали по трапу носилки, накоторых лежало тело, прикрытое до шеи застиранным темно-синим одеялом. Рядомшла женщина, которая держала в высоко поднятой руке капельницу. Длиннаяпрозрачная трубочка, тянувшаяся от пластикового мешка, уходила под покрывало.

– Это кто? – ткнул пальцем в процессию Невзоров.

– Елизавета Суханова, – ответил Юра. – Тысядешь в машину «Скорой помощи» и отвезешь девушку в морг, в Вакулово.

– Не понял! – нахохлился Андрюша. – Живых вморозильник не отправляют.

– На носилках труп, – тихо объяснилШумаков. – Но мне надо, чтобы все на борту считали Елизавету живой,поэтому я и устроил спектакль с врачами. О’кей?

– Я ваще прибалдел, – затряс головойАндрюша. – Если она жмурик, то за фигом капельница? А если живая, тонельзя в морг!

Шумаков с мольбой посмотрел на меня. Я схватила Андрея закостлявое запястье, потащила по уже свободному трапу на причал, поставила околомашины с красным крестом и попыталась вразумить.

– Слушай меня внимательно. Это спецоперация! Чтобыпоймать преступника, мы должны заманить его в ловушку. Убийца считает, чтоудачно расправился с Елизаветой, вероятно, девушка знала некий секрет и моглавыдать правонарушителя. Если врачи сделают вид, будто везут Лизу в больницу,киллер сообразит, что ошибся, и повторит попытку убрать Суханову. Он начнетразыскивать ее в клинике городка Вакулова, Шумакову останется лишь схватитьзлодея. Понял?

– Примерно так, – присоединился к беседе Юра, тожесошедший на пристань.

– Ага, ага, ага, но зачем капельница? – решилпрояснить все до донышка Невзоров.

Юра закатил глаза и быстро отошел к врачам.

– Для правдоподобия, – терпеливо пояснила я.

Невзоров неожиданно обрадовался:

– Вау! Лекарство капают в труп?

– Да!

– Очень плохо! Медикаменты дорогие, их больным нехватает, – продемонстрировал рачительность болван.

– Там вода из колодца, – оправдала я врачей.