– Не стоит демонстрировать снобизм. Подчас в провинциислужат уникальные специалисты, которым москвичи в подметки не годятся. Но я, ксожалению, знаю врачей из Вакулова, у них начальник редкостный дятел, а каковпоп, таков и приход. Тело Елизаветы доставят в Москву, заниматься им будет мойприятель Тельман Руфов, я ему доверяю больше, чем себе. Но перевозка займетвремя, нам же надо копать на месте. Если Лизу убили, то преступник здесь, натеплоходе, и с большой долей вероятности он и есть предатель. Пока речь шла обизнес-шпионаже, я не нервничал, но после кончины Сухановой дело приняло инойоборот. Нам…

– Нам? – перебила я Юру. – Ты постоянноупотребляешь это местоимение, хотя я здесь ни при чем. Ты привез меня на судно,ни словом не обмолвившись о подоплеке прогулки, сказал лишь об отдыхе, прикинулсяплемянником Самойлова.

– Честное слово, я хотел ввести тебя в курс дела, но неуспел, – опять соврал Юра, – было уже поздно!

– Мы ехали до Речного вокзала по пробкам! –возмутилась я. – Добирались почти два часа, не говоря уже о том, чтонакануне ходили в кино! Ты просто не пожелал мне открыться!

Шумаков резко остановился, я налетела на него и очутилась вего объятиях.

– Мне нужна твоя помощь! Не дуйся! – попросил он.

Я не способна долго сердиться на Юру, а он пользуется моейслабостью, и, похоже, одному ему будет сложно. Я кивнула, Юра еще крепче прижалменя к груди, я закрыла глаза…

– Простите, не хотел вам помешать! – заоралисбоку.

Мы отскочили друг от друга, и я тут же обозлилась. Ну что задетские реакции? Нам не по двенадцать лет, мы взрослые, свободные отобязательств люди, имеем право целоваться сколько душе угодно. Юра тоже вскипели сердито гаркнул:

– Невзоров! Какого черта ты здесь топчешься? Я велелтебе сопровождать тело Сухановой в Вакулово.

Андрюша испугался и принялся оправдываться:

– Я сел в «Скорую», докатили до отделения, мнепонадобилось барсетку прихватить, нельзя без документов и денег в местнуюкомандировку подаваться. Вернулся к машине, а санитар и говорит:

– Под завязку народ набился, тебе уже не влезть.

– Кто, куда и зачем набился? – взвыл Шумаков, укоторого закончился запас терпения.

Андрюша снял фуражку.

– Народ «Скорую» увидел и рванул к машине. Баба Феняживотом мучается, Варвара Нютина вроде руку вывихнула, опухла она у нее ипосинела, Иван Сергеевич за лекарством в аптеку намылился, Анька Субботина сосвоими близнецами к зубному давно хотела!

– Труповозка не троллейбус! – пошел вразносШумаков.

Невзоров стал переминаться с ноги на ногу.

– Оно, конечно, так. Да только как народу в Вакуловопопасть? Автобус вечно набит битком, то придет, то сломается. Бабе Феневосемьдесят. Варька хоть и молодая, да сто кило весит, Иван Сергеевич напротезе, он по пьяни в комбайн ногой попал, а Субботиной двух вертлявых пацановна горбу не унести. Машин ни у кого нет, а тут прямиком к доктору доставят.Труп на носилках лежит, люди у стен, на лавочках сидят, всем хорошо!

– Назад инвалидная команда как отправится? –неожиданно мирно спросил Юра.

– Из Вакулова маршрутки ходят, – объяснил Андрей,обрадованный улучшением настроения майора из Москвы. – Они в Крюковфигачат и по требованию в Паново притормозят. Ну не мог я людей выпереть, выуедете, а мне с ними жить. Баба Феня хоть и старая, а злопамятная, и остальныене простят. Понесут по округе весть: в милиции одни сволочи работают, Невзороввысадил стариков с детьми, а сам в комфорте покатил! Ваш теплоход в Вакуловоидет, добросьте меня!

– Как же ты по местности передвигаешься, когдатеплохода под рукой нет? – не успокаивался Юра.

– На велосипеде! – признался Андрюша. – Но впятницу он сломался навсегда! На новый я пока не накопил.

– Черт с тобой, оставайся, – принял решениеШумаков. – Я договорюсь с капитаном, но не попадайся на глаза гостям.

– Спрячусь мышкой, – обрадовался Невзоров. –Можно баул взять? Он на причале остался! Пожалуйста! Разрешите его прихватить,баул никому не помешает.

– Бери, – смилостивился Шумаков. – Горитозеро, гори и рыба.

– Вы очень человечный и добрый, – польстил майоруАндрюша. – Не каждый поймет и разрешит баул при себе держать. Спасибо!Огромное! Мне его никак не оставить!

– Деревенские жители не испугались около трупасидеть? – запоздало удивилась я.

– Так он не кусается, – хмыкнул Андрюша. –Лежит себе тихонечко, не буянит.

– Хватит болтать, – вновь закипел Шумаков, – ато передумаю! Рыси на пристань за своим приданым.

Невзоров втянул голову в плечи и со скоростью испуганнойящерицы юркнул к трапу.

Обед подали в пять двадцать. Не успела вся честная компаниясесть за стол, как я ощутила толчок и поняла, что теплоход, отчалив от Панова,лег на курс к Вакулову. В столовой аппетитно пахло супом, на первое подаличто-то протертое, не слишком привлекательное на вид, но вполне приемлемое повкусу. Гости бойко орудовали ложками. Первой светскую беседу начала Тина.

– А мне мама купила заколочки, – объявилаона, – вот! Зелененькие! Красивые, да? Хорошие? Мама, почему тетя неотвечает?

– Солнышко, Алина обедает, – терпеливо пояснилаМанана. – Когда я ем, я… Ну, продолжи, милая.

– Я ем! – захлопала в ладоши Тина. – А что уменя в тарелке? Каша? Не хочу! Фу! Не люблю геркулес! Мама! Ну пожалуйста! Моизаколочки лучше, чем у них, верно?

Тина ткнула пальцем в самый край стола, где чинно ели первоесироты. Я невольно посмотрела на девочек. Ира при помощи двух заколок,декорированных пластиковыми божьими коровками, сделала два хвостика. Светланаукрасила такой же челку. Мне вспомнился точь-в-точь такой же аксессуар,найденный в санузле каюты Лизы, вероятно, Катя покупает воспитанницам некоторыевещи оптом.

– Мои красивше, – подпрыгивала Тина.

– Не надо хвастаться, – остановила дочь Манана.

Тина выпятила нижнюю губу и капризно затянула:

– Скажи! Мои самые хорошие!

– Конечно, – неожиданно ответила Ира, – неволнуйся. Наши заколки неудобные, они вечно из волос выскальзывают и теряются!