— Почему же он оставался на этой работе?

— Деньги удерживали. Год назад он чуть было неушел, но сорвалось с новым местом работы. Он был очень несчастлив, но все носилв себе. Я думаю, что он очень жалел об этом. Когда он возвращался с работыдомой, я, по заведенному правилу, спрашивала, как прошел день. Иногда это былов десять часов вечера, и я знала, что день был плохим. Но он всегда говорил,что день был прибыльным. Слово у него было такое — «прибыльный». А затем мыпереходили на разговор о нашей малышке. Ему не хотелось говорить о работе, а яне любила о ней слушать.

«Ну, о Гарсиа достаточно. Он умер и ничего несказал своей жене», — думал Грэй.

— Кто разбирал его бумаги?

— Кто-то из конторских. Они привезли его вещив пятницу, аккуратно упакованные в трех конторских коробках. Вы можете ихпосмотреть.

— Нет, спасибо. Я уверен, что они былитщательно просеяны. На какую сумму была застрахована его жизнь?

Она помедлила с ответом.

— Вы проницательный человек, мистер Грантэм.Две недели назад он приобрел страховой полис на миллион долларов с условиемвыплаты страховой суммы в двойном размере, если смерть наступит в результатенесчастного случая.

— Это два миллиона долларов.

— Да, сэр. Полагаю, вы правы. Мне кажется, унего были подозрения.

— Я не думаю, что он был убит уличнымиграбителями, миссис Морган.

— Я не могу в это поверить. — Голос у нееслегка сорвался, но она справилась с собой.

— Копы задавали вам много вопросов?

— Нет. Они считали, что это просто еще одноограбление на улицах Вашингтона, закончившееся трагично. Ничего особенного.Случается каждый день.

История со страховкой была интересной, нобесполезной. Грэй устал от миссис Морган и ее неторопливой речи. Ее было жалко,но если она ничего не знала, то пора сказать «спокойной ночи».

— Как вы считаете, что ему было известно?

Это могло тянуться часами.

— Я не знаю, — ответил Грэй, взглянув на часы.— Он сказал, что знает что-то об убийствах, но дальше этого не пошел. Я былуверен, что мы где-нибудь встретимся и он все мне расскажет и что-нибудьпокажет. Я ошибался.

— Как он мог что-то знать об убитых судьях?

— Я не знаю. Он ни с того ни с сего позвонил исказал мне об этом.

— Что бы, к примеру, он мог вам показать? —спросила она.

Репортером был он. Вопросы полагалось задаватьему.

— Понятия не имею. Он даже не намекнул.

— Где бы он мог прятать подобную вещь?

Вопрос был простодушным. И вдруг до негодошло. Она к чему-то клонит.

— Я не знаю. Где он хранил свои ценные бумаги?

— У нас был сейф в банке для купчих, завещанийи прочих бумаг. Я всегда знала о сейфе. Всеми деловыми вопросами в семьезанимался он, господин Грантэм. В прошлый четверг мы с отцом осматривали сейф,но ничего необычного в нем не заметили.

— Вы рассчитывали на что-то необычное, верно?

— Нет. Затем в субботу, рано утром, когда ещебыло темно, я просматривала бумаги в спальне, в его столе. У нас есть такоестаринное шведское бюро, где он держал свою личную переписку и другие бумаги, ия обнаружила в нем кое-что не совсем обычное.

Грэй вскочил на ноги с телефоном в руках идико уставился в пол. Она позвонила в четыре утра. Двадцать минут болтала ни очем. Дождалась, когда он уже был готов бросить трубку, и выдала нечтосногсшибательное.

— Что это такое? — спросил он как можноспокойнее.

— Это ключ.

У него в горле стоял комок.

— Ключ от сейфа. От другого сейфа.

— В каком банке?

— В Первом колумбийском. Мы никогда непользовались его услугами.

— Понятно. И вы ничего не знали об этом второмсейфе?

— О нет. Я была озадачена этим и все ещенедоумеваю, но все наши деловые бумаги были на месте, в старом сейфе, поэтому уменя не было причин проверять этот новый сейф. Я для себя решила, что сделаю это,когда у меня будет возможность.

— А вы не хотели бы, чтобы за вас это сделаля?

— Я знала, что вы так и скажете. Что, если вынайдете то, что ищете?

— Я не знаю, что я ищу. Но что, если я найдучто-то и это что-то окажется весьма, скажем, заслуживающим внимания прессы?

— Используйте его.

— И никаких условий?

— Одно. Если оно каким-то образомкомпрометирует моего мужа, вы не будете это использовать.

— Договорились. Я обещаю.

— Когда вы хотите получить ключ?

— Он у вас в руках?

— Да.

— Если вы выйдете на веранду, я буду тампримерно через три секунды.

Личный самолет из Майами привез толькопятерых, поэтому Эдвин Шнеллер мог задействовать в операции всего семь человек.Семь человек при недостатке времени и необходимого оборудования. В ночь напонедельник он не спал. Его номер в отеле напоминал маленький командный пункт,где всю ночь напролет они сидели, уткнувшись в карты, и пытались спланироватьсвои действия на следующие сутки. Кое-что им было известно точно. У Грантэмаесть квартира, но его самого в ней нет. У него есть машина, которой он непользуется. Работает он в редакции «Пост», которая располагается на Пятнадцатойулице. «Уайт энд Блазевич» находится на Десятой, но она туда не вернется. ВдоваМоргана живет в Александрии. Помимо всего, им предстояло найти двоих из трехмиллионов.

Эти люди были не из тех, кто всегда находитсяпод рукой, готовых на «мокрое дело». Их надо было разыскать и уговориться оцене, которая на этот раз была немалой.

Шнеллер не был новичком в «мокрых делах» ипонимал всю безнадежность операции, которая больше походила на акт отчаяния.Земля уходила у них из-под ног. Он сделает все возможное в этой обстановке, ноему, Эдвину Шнеллеру, пришла вдруг в голову неожиданная мысль.