Он под присягой заверил показания у нотариусаЭмили Станфорд, чей адрес был указан под ее именем.

— Сиди тихо. Я сейчас вернусь, — сказал Грэй,открывая дверцу и выпрыгивая из машины. Рискуя попасть под колеса, он бросилсячерез улицу. Рядом с булочной был телефон-автомат. Набрав номер телефона СмитаКина, он взглянул на свою арендованную машину, стоявшую посреди улицы.

— Смит, это я, Грэй. Слушай внимательно иделай, как я говорю. Я нашел второй источник, подтверждающий дело о пеликанах.Он грандиозный, Смит, и мне нужно, чтобы ты и Краутхаммер через пятнадцатьминут были в кабинете Фельдмана.

— Что это за источник?

— Гарсиа оставил предсмертное послание. Мысделаем еще одну остановку и едем в редакцию.

— Мы? Девушка едет с тобой?

— Да. Возьмите телевизор и магнитофон вконференц-зале. Я думаю, Гарсиа хочет нам рассказать кое-что.

— Он оставил запись?

— Да. Через пятнадцать минут.

— С тобой все в порядке?

— Думаю, да. Я просто ужасно нервничаю, Смит.— Он повесил трубку и побежал к машине.

Миссис Станфорд содержала небольшуюнотариальную контору на улице Вермонт. Она вытирала пыль на полках, когда вошлиГрэй и Дарби. Они спешили.

— Вы Эмили Станфорд? — спросил он.

— Да. А что?

Он показал ей последнюю страницу показаний:

— Вы это заверяли?

— Кто вы?

— Грэй Грантэм из «Вашингтон пост». Это вашаподпись?

— Да. Я заверяла это.

Дарби дала ей фотографию, где Гарсиа, а теперьМорган был снят на тротуаре.

— Это тот мужчина, который подписывалпоказания? — спросила она.

— Это Кертис Морган. Да. Это он.

— Благодарю вас, — сказал Грэй.

— Он мертв, не так ли? — спросила миссис Станфорд.— Я читала об этом в газете.

— Да, он погиб, — сказал Грэй. — Вы, случайно,не читали эти показания?

— О нет. Я только засвидетельствовала егоподпись. Но я чувствовала, что здесь что-то не так.

— Спасибо, миссис Станфорд. — Он ушли так жебыстро, как и пришли.

Худощавый прятал лоб под широкополойизношенной шляпой. Одетый в лохмотья, он сидел в древнем кресле-коляске передзданием редакции «Пост» с вывеской на груди, провозглашавшей его бездомным иголодным. Голова его падала то на одно плечо, то на другое, как будтообессилевшие от голода мышцы шеи были не в состоянии ее удерживать. Бумажныйпакет с несколькими долларами и мелочью лежал у него на коленях, но это былиего деньги. Может быть, он смог бы заработать больше, если бы косил подслепого.

Он сидел с жалким видом кретина, покачиваяголовой с зелеными очками на носу. Но ни одно движение на улице не оставалосьдля него незамеченным.

Он увидел, как из-за угла на полной скоростивывернула машина и остановилась в неположенном месте. Из нее выскочили мужчинаи женщина и бросились бежать в его сторону. Под рваным пледом у него былпистолет, но они двигались чересчур быстро. И к тому же на тротуаре находилосьслишком много людей. Они вбежали в здание редакции. Он подождал с минуту ипокатил от здания.

Смит Кин суетливо топтался у двери в кабинетФельдмана под строгим взглядом секретарши. Он увидел их, торопливопробирающихся по проходу между рядами столов. Грэй шел впереди и вел ее заруку. Она определенно была хороша собой, но он оценит это позже. Они учащеннодышали.

— Смит Кин, это Дарби Шоу, — сказал Грэй,переводя дыхание.

— Здравствуйте. — Она пожала ему руку иокинула взглядом зал отдела новостей.

— Мне очень приятно, Дарби. Насколько янаслышан, вы замечательная женщина.

— Правильно, — сказал Грантэм. — Но поболтатьмы сможем потом.

— Прошу за мной, — спохватился Кин, и онипоспешили дальше. — Фельдман решил использовать конференц-зал.

Они пересекли помещение отдела новостей ивошли в зал, в центре которого располагался длинный стол. Зал был полон людей,которые немедленно смолкли при их появлении. Фельдман закрыл дверь.

Он протянул ей руку:

— Я Джексон Фельдман, главный редактор. Вы,должно быть, Дарби.

— Кто же еще? — сказал Грэй, все еще едвасдерживая дыхание.

Фельдман пропустил это мимо ушей и, оглядевприсутствующих, представил их.

— Это Говард Краутхаммер, ответственныйредактор; Эрни Дебасио, помощник ответственного редактора по иностранномусектору; Эллиот Коген, помощник ответственного редактора по внутреннемусектору, и Винс Литски, наш адвокат.

Она вежливо кивала и тут же забывалауслышанные имена.

Каждому из них было не меньше пятидесяти, всеони сидели без пиджаков и с одинаковым выражением глубокой озабоченности налицах. Во всем ощущалось напряжение.

— Дай мне запись, — сказал Грэй.

Она достала из сумки кассету и передала ему.Телевизор и видеомагнитофон стояли в конце зала на подставке. Он вставилкассету в видеомагнитофон.

— Мы заполучили ее двадцать минут назад,поэтому сами еще не смотрели.

Дарби села на стул у стены. Все взорыобратились к экрану в ожидании изображения.

На черном экране высветилась дата — 12октября. Затем появился Кертис Морган, сидящий за столом на кухне. В руках ондержал переключатель, которым, очевидно, управлял камерой.

«Меня зовут Кертис Морган, и, поскольку вы этосмотрите, я, вероятно, мертв» — таким было вступление. Присутствующиепереглянулись и еще ближе приникли к экрану.

«Сегодня 12 октября, и я делаю это у себядома. Я нахожусь один. Моя жена ушла к врачу. На работе думают, что я болен.Моя жена ничего об этом не знает. Я не говорил никому. Поскольку вы смотритеэту запись, то вы уже видели это. (Он берет в руки свои письменные показания.)Это подписанные мной показания, которые я планирую оставить вместе с записью,скорее всего в депозитном сейфе одного из банков в деловой части города. Япрочту показания и остановлюсь на некоторых других вещах».