смотрел на жену не мигая. В темных глазах кипела неприкрытая ярость, и он изо всех сил сжал губы, чтобы не выплеснуть все наружу. Салфетка в его руках затрещала и порвалась на две половинки. Я же, нацепив на лицо милую улыбку, внутри просто ликовала. Мне еще ни разу не удавалось довести своего врага до такого состояния. И пусть это сделала не я, но как же приятно видеть, что кто-то способен это сделать.

— Тебе лучше уйти, Саирла, — наконец, третий советник справился с эмоциями и снова нацепил на лицо привычную маску холодного безразличия. — Ты не в себе.

— Ах, мой дорогой, — герцогиня махнула рукой и снова замахала ресницами, словно играя с мужем. — Это уже прошлом. Сейчас я чувствую себя совершенно здоровой. И даже не думай снова подливать мне лекарство, милый, — и ее мягкая улыбка внезапно стала жестче, — теперь оно на меня не действует... Великая Мать защитит меня.

— Саирла, — если бы взглядом можно было заморозить, то моя свекровь прямо сейчас превратилась бы в ледяную статую, — Твоя сестра всегда защищала тебя. И именно поэтому ты должна принять отвар из трав, который она собрала для тебя лично...

— Моя сестра? — в показном удивлении приподняла бровь герцогиня Бокрей, невозмутимо накладывая себе в тарелку мясное рагу в белом соусе. — А кто сказал, что я говорю о своей сестре, дорогой? — Она с довольной улыбкой смотрела в глаза супруга. — Я же тебя предупреждала, моя сестра глупа и ничего не знает об истинной силе Великой Матери, когда-нибудь вам обоим придется ответить за то что вы совершили... И этот время, — ликующе произнесла герцогиня, — уже совсем скоро...

Глава 30

Остаток ужина прошел в тревожном молчании. Третий советник наполненный яростью по самые края сидел молча. Только его глаза, когда он смотрел на кого-то из нас метали громы и молнии. Мы с Анни невольно старались быть как можно незаметнее. Чувствовали, что еще одна капля может переполнить чашу терпения, и он, потеряв выдержку, выльет всю свою злость на кого-то из нас. И это может привести к такому результату, который нас не устроит.

Даже моя свекровь притихла и перестала дергать тигра за усы. Она уже победила, отстояв за собой возможность остаться в столовой. Пусть победа была совсем крошечной, герцогиня отлично знала, где нужно остановиться. И потому, точно так же как мы, молчала и смотрела только в свою тарелку.

Ужин немного затянулся. Хозяин дома, который должен был обозначить конец трапезы, все сидел за столом, и мы тоже вынуждены были делать вид, что все еще заняты едой. Хотя под таким взглядом кусок не лез в горло.

Напряжение возрастало с каждым мгновением. Мне даже казалось, я слышу, как звенит натянутая струна натянутых нервов каждого из нас. Еще немного и порвется с противным звоном, обозначающим конец игры.

— Я буду в кабинете, — Третий советник встал и бросил смятую салфетку на стол. — Меня не беспокоить.

Мы все дружно вскочили следом и склонили головы, показывая, что услышали. Третий советник быстрым шагом покинул столовую. И как только за ним закрылась дверь мы трое и прислуга с облегчением выдохнули. Это получилось настолько синхронно, что мы все невольно улыбнулись такому совпадению. А, возможно, это была радость от того, что пронесло. Гроза не случилась, и черные тучи пролетели над нашими головами, не пролив ни капли.

— Абрита, дорогая, — первой нарушила молчание моя свекровь, — мне очень нужно поговорить с вами. Вы можете уделить мне совсем немного времени до отъезда? А я помогу вам собраться, — улыбнулась она.

Разговаривать с ней мне не хотелось, но отказать было бы слишком невежливо, и я кивнула, соглашаясь. Анни подошла ко мне и сжала мою ладонь. И в этом рукопожатии было что-то такое, заставившее меня насторожиться. По телу пробежали мурашки, предупреждая меня об опасности.

— Разумеется, ваша светлость, — улыбнулась я, — но я так спешу... Давайте мы с вами побеседуем в гостиной... Или в библиотеке, если вы хотите сохранить наш разговор в тайне...

— Хорошо, — согласилась герцогиня, — я буду ждать вас в библиотеке, моя дорогая. — Она сделала несколько шагов к выходу и обернулась, — И еще, к чему такой официоз, дорогая невестка. Вы можете называть меня Саирлой. Поверьте, — ее улыбка стала еще более притворной, — у нас с вами так много общего... И в этом мрачном месте мы с вами должны держаться вместе...

Я слегка склонила голову. Мол принимаю ваше предложение. Отвечать, провоцируя следующую реплику, не хотелось. Анни все еще предупреждающе сжимала ладонь.

— Мам, — когда герцогиня вышла, дочь подняла взгляд на меня, — ты должна сделать так, как она хочет... Иначе все будет плохо...

Она смотрела смотрела на меня глазами серьезного взрослого человека, и от этого была немного не по себе...

— Хорошо, — улыбнулась я как можно безмятежней. Я должна успокоить ребенка, моей дочери и без того приходиться нести ношу, которая не под силу большинству взрослых. Видеть будущее очень жестокий дар. И я была бы рада, чтобы у Анни его не было. Но мы не выбираем кровь, которая будет течь в наших жилах...

Анни кивнула и осторожно улыбнулась. А потом в ее глазах снова вспыхнул свет беззаботного детства.

— Мам, — нетерпеливо потянула она меня за руку, — а можно завтра мы с Катрилой сходим на ярмарку? Там завтра будет цирк! Я так давно не видела циркачей, а Катрила, вообще, никогда не видела. Представляешь?! Это же не справедливо, да, мам?

Я рассмеялась. Возможно я ошибаюсь, и именно детский возраст помогает моей дочери справляться с такой тяжелой ношей. Кто из взрослых смог бы вот так быстро забыть обо всех невзгодах, которые могут случиться в будущем, и радоваться тому, что происходит прямо сейчас.

— Хорошо, — кивнула я. — Я попрошу господина Первого советника выделить вам сопровождение. Но только не сегодня, а завтра. Надеюсь, он разрешит.

— Разрешит, — довольно рассмеялась Анни. — Только ты меня с собой возьми. — И она добавила шепотом, весело поблескивая глазками, — ему нравится, когда я называю его дедушкой. Он говорит, что когда я стану императрицей, то должна буду позаботиться о нем так же, как он сейчас заботиться обо мне.

Вот мерзавец! Я присела перед