– Замолчи! – Вальгест шагнул вплотную к Альвит и схватил ее за руку.

Между их ладонями вспыхнул огонь. Девушка вскрикнула от боли и дернулась, пытаясь освободиться; Вальгест не отпустил ее, но пламя угасло.

– Думай лучше о том… – прошипела Альвит, – об истинном виновнике… и не заставляй других повторять твои промахи! Ты пытаешь сбросить с себя былую вину, но ее нельзя просто швырнуть в Зев Мороков – ты передашь ее другому. Не сделаешь ли ты братоубийцей того, кому взялся помогать? Проклятье… твое… перейдет на них и будет преследовать весь их род, из одного поколения в другое… Братья… еще лежащие в колыбели…

Она извивалась, пытаясь высвободить руку; Вальгест не шевелился, стоял скалой. Альвит замолчала и замерла, по виду покорившись.

– Тут ничего не изменить, – глухо сказал Вальгест. – Как предрекла Великая Вёльва, так все и будет. А сейчас я хочу, чтобы ты помогла мне. – Он слегка наклонился к Альвит. – Куда ты увела этих людей? Отвечай.

– Ну, хорошо, – с видом вымученной уступки ответила Альвит. – Раз уж я провела вас с таким успехом уже три раза… я согласна немного тебе подыграть. Жалко смотреть, как вы мечетесь… Эти люди скоро будут в Озерном Доме. У конунга Анунда.

– Ты не лжешь? – Вальгест склонил голову, чтобы заглянуть ей в лицо.

В темноте его глаза отливали пламенем, а ее – голубоватым светом звезд.

– Нет, не лгу. Клянусь престолом Всеотца. Когда будете в Озерном Доме, сами найдете их следы и убедитесь, что я сказала правду. Если нет – я покину этих троих навсегда, обещаю!

Клятве престолом Всеотца Вальгест поверил – выпустил руку Альвит и отступил, давая понять, что она свободна. Однако она сама придвинулась к нему.

– Подожди, не уходи. У тебя было три моих пера. Отдай мне два других, а то без них мое платье не полно.

Она показала на прорехи между перьями. Вальгест поглядел туда, но покачал головой.

– Ну же, не упрямься! – Альвит положила руки ему на грудь и стала поглаживать.

Вдруг Вальгест поймал ее за руку – в этой руке оказалось перо, которое она как-то ухитрилась вынуть прямо сквозь рубаху. Альвит с торжеством засмеялась и отпрыгнула; Вальгест подался к ней, пытаясь поймать… а она вдруг вознеслась в воздух над влажным песком.

Вальгест попытался обхватить ее руками, но в них оказалось скользкое тело птицы в гладких перьях. Он вскрикнул от досады, а могучие крылья хлопнули над его головой, руки скользнули по перьям. И вот уже лебедь цвета бурого дыма описывает круг над его запрокинутым лицом. Вальгест выбросил руки вверх и одновременно вырос – вырос, как тень, стал выше сосны, возле которой они стояли. Но лебедь ловко увернулась – раз, другой – описала быструю петлю, вознеслась еще выше, и его протянутые к звездам руки схватили пустоту.

– Да возьмут тебя тролли! – в ярости крикнул Вальгест, и эхо покатилось над берегом, будто гром.

Из темноты под звездами донесся ликующий женский смех, и все стихло.

Фигура Вальгеста будто стекла наземь, сделалась обычной человеческой величины. Он сел на песок, сжал голову руками и замер; между пальцами его, закрывшими лицо, поблескивало пламя…

Глава 6

Два дня после прибытия в Силверволл Вефрид провела в тайном довольстве, что так хорошо исполнила поручение. На третий, проходя вместе с Астрид через двор, оглянулась на гурьбу работников, сгружавших сено, и тут Астрид сказала:

– Не бойся, тех людей здесь уже нет.

– Что? – Вефрид обернулась.

– Тех четверых ёлсов уже нет. Отец выгнал их, велел убираться. Они давно ушли. Больше сюда не покажутся.

– Что? – повторила Вефрид, пораженная ужасом.

О боги! Игморовой братии нет в Силверволле уже два дня! Куда они делись – никто не знал, но вчера, как оказалось, приходил Кемей, мерянин, что-то купить, и рассказал, что шеляг ему дали какие-то чужаки в обмен на старый челнок его брата, охотничий лук с тремя стрелами и еще какие-то мелочи… Куда они потом двинулись на этом челноке – никто не знает.

Вефрид с трудом сдержала слезы. Астрид была явно довольна, что ее отец так распорядился, и его можно было понять – кому нужны в доме опасные чужаки? Любой благоразумный хозяин поступил бы так же. Но Вефрид пришла в отчаяние. Что она скажет Беру, когда он сюда явится? Беглецы опять ушли, ускользнули, все четверо, и она, Вефрид, к этому причастна! Если бы она не приехала сюда с болтливыми сыновьями Фроди, если бы родичи не вытянули из нее всю правду об Игморовой братии, те спокойно жали бы рожь и ячмень, и Бер накрыл бы их здесь, как перепелов. Но сам Хедин, по сути, предупредил их о близости ловцов, и теперь они опять неизвестно где! Может, ушли по Мерянской реке на восток – в ту сторону за ними можно гнаться до самого Хазарского моря!

И пока Бер их не догонит, он не вернется к обычной жизни. Даже если на поиски уйдет десять лет… двадцать… Вефрид отчаянным усилием старалась не заплакать – как бы она объяснила двоюродным сестрам такую скорбь по каким-то бродягам!

Целую девятницу Вефрид прожила у дяди в Силверволле, прежде чем туда добрался Бер со спутниками. В последние дни она терзалась, понимая, что поправить дело не в ее силах, и боялась появления Бера, который здесь узнает об ее оплошности, и жаждала поскорее его увидеть.

А его все не было и не было. Вефрид не раз принималась считать: сколько дней назад она уехала от дружины, сколько нужно было Фроди, чтобы вернуться к Беру, сколько им нужно на путешествие вниз по течению… Пусть нельзя высчитать время на этот путь совершенно точно, но все-таки они уже должны быть здесь! Не случилось ли с ними чего дурного?

Вот опять вечер, опять закат, работники явились с поля и тянутся ужинать… Какая-то суета у ворот.

– Кто-то приехал! – крикнула Ульвхейд, пробегая к большому дому. – Какие-то важные люди! Это те самые, которые ловили убийц!

Ну вот – за прошедшие дни сага и поисках убийц сделалась известна всему Силверволлу.

Вефрид хотелось сразу и бежать навстречу, и спрятаться подальше. Так она и стояла у двери кудо, пока в воротах не показались знакомые лица – Хавстейн, потом Алдан и Вальгест с Правеной… потом она увидела светловолосую голову Бера, и сердце чуть не разорвалось от волнения и радости.

Не так уж давно они расстались, но встреча в яви с тем,