о ком много думаешь, всегда потрясает – он всегда оказывается немного не таким, как в мыслях. Вефрид увидела Бера как будто в первый раз – но теперь он показался ей другим, не как у Змеева озера. Она видела его крепкий стан, светлые волосы, падающие на плечи, его глаза с умным, немного насмешливым взглядом, и все это так нравилось ей, что те черты, которые раньше казались недостатками, теперь подчеркивали его неповторимость, выделяли из толпы, как всегда выделяет любовь.

Но было в нем кое-что и правда особенное – еще заметное место на виске, откуда была срезана прядь волос, отданная в жертву Одину.

– Вон она! – воскликнул Хавстейн, заметив Вефрид, и все сразу повернулись к ней.

Не чуя ног, Вефрид пошла им навстречу. Хавстейн обнял ее, но она едва заметила, через его плечо глядя на Бера; он улыбался ей с видом облегчения.

– С тобой все хорошо? – спрашивал Хавстейн. – Мы за тебя беспокоились.

– Я не виновата! – Вефрид с мольбой взглянула на Бера. – Этих людей здесь уже нет, Хедин выгнал их из дома, велел убираться, и они даже где-то купили челнок, у каких-то мерян. Он выгнал их на другое же утро, как я приехала. Я не виновата, это не я, это парни проболтались. А когда Хедин стал меня спрашивать, мне пришлось ему ответить. И теперь никто не знает, где эти люди…

– Мы знаем, где они были два дня назад, – ответил ей Бер. – Нехорошо вышло, но…

– Могло быть куда хуже, – подхватил Хавстейн.

– Бер мог быть убит! – сурово сказала Правена.

– Что случилось? – Вефрид ахнула.

– Они додумались пойти нам навстречу, устроить засаду и ночью пытались…

– Застрелить его из темноты, из кустов, – подхватила Правена.

– Но попали в Дюри… он был убит на месте.

– Но того парня тоже прикончили, который стрелял! – с довольным видом закончил Хавстейн. – Это был младший брат Игмора. Теперь их только трое осталось.

– О боги! – Вефрид подошла к Беру, сложив руки перед собой. – Если бы я знала, что так выйдет! Но я не могла знать, что Хедин решит их выгнать! Если бы они повредили тебе, я бы никогда себе этого не простила!

– Все хорошо! – Бер успокаивающе прикоснулся к ее локтю. – Жаль Дюри, он был хороший человек… Нам нужно его похоронить поскорее…

Вефрид смотрела на Бера, в ее глазах отражались разом и ужас, и облегчение, и чувство вины. Бер взял ее за плечи, она подалась вперед и прижалась к его груди. Ему было и неловко, и приятно, что ее так взволновала прошедшая мимо него смерть; Бер мягко обнял ее и стал одной рукой поглаживать по голове, стараясь успокоить.

– Ну вот! – раздался поблизости голос Эльвёр; подняв глаза, Бер обнаружил под навесом дома хозяина и хозяйку. – Я же сразу догадалась: Фрида сбежала из дома ради этого парня!

* * *

Быстро выяснилось, что задерживаться в Силверволле Бер не намерен: он заехал сюда только справиться о Вефрид, а еще оказать уважение Хедину, как брату Хельги, и Эльвёр – своей двоюродной сестре. Слушая о ночном нападении, Хедин никак не показал, что жалеет о своем решении изгнать Игморову братию из Силверволла, хотя именно оно и подтолкнуло их к этой попытке. Скорее он даже утвердился в мысли о его правильности.

– Вам очень повезло, что того первого парня вы настигли еще там, на волоках, – заметил он. – Словене здесь недавние жители, они отнесли эту смерть к воле своего змея под камнем. Эскиль хорошо сделает, если так и будет всем говорить. Случись вам убить кого-нибудь в мерянской юмо-ото – роще богов, – да еще в праздник, когда приносят жертвы, меряне убили бы вас за осквернение святынь. Здесь, в Мерямаа, вам стоит быть осторожнее. У мерян немало почитаемых камней и рощ.

– Надеюсь, Игморова братия не догадается искать приюта в священных местах, – ответил Бер.

– Выходит, трое из этой ватаги уцелели, – сказала Эльвёр. – Где же ты теперь намерен их искать?

– Нам известно, где они должны оказаться. – Бер посмотрел на Вальгеста. – Надо думать, они направились в Озерный Дом.

– К Анунду конунгу?

– Выходит, так. Они здесь чужаки, защиту и пропитание могут найти только в каком-то большом богатом доме.

– Озерный Дом – малоподходящее место для того, кто скрывается, – заметил Хедин. – У Анунда, конечно, большое хозяйство, но все люди там на виду, как и у нас. Это вам не Булгар и не Итиль.

– И стоило бы вам подумать вот о чем, – сказал другой брат Хельги, Вигитор. Он вместе с семьей жил в этом же доме, одним хозяйством со старшим братом. – Эти люди уже не довольствуются тем, что убегают. Они начали нападать. Я бы на вашем месте опасался новых засад.

– Мы будем беречься. Говорят, тут где-то есть человек, который продал им челнок? Хотелось бы с ним повидаться и узнать, что еще он им продал. Я имею в виду, из оружия.

– Это можно устроить, – кивнул Хедин. – Их три человека против ваших трех десятков, но они доказали, что будут бороться за жизнь.

– От таких людей и не стоило ожидать иного. Но и у меня нет иного выхода. Сколько они будут убегать – столько я буду за ними гнаться, пока все они до единого не ответят за свое злое дело.

«Как волки гонятся за луной и месяцем», – подумала Вефрид и вздохнула: погоня эта представлялась бесконечной.

На другой день похоронили беднягу Дюри. Над сожженным прахом насыпали холмик, сели поблизости проститься с душой. Эльвёр прислала блинов, каши, пива – угостить покойного. Вефрид тоже пришла вместе с Хавстейном – она ведь немного знала Дюри, но сидела на расстеленных близ свежей могилы шкурах мрачная и подавленная, чувствуя себя виноватой. Небо над погребальным полем тоже хмурилось.

– А если бы, – начал Бер, – они попали бы не в Дюри, а в меня, ты, Алдан, стал бы продолжать поход? Или вернулся бы домой?

Он не раз уже об этом думал – более точный выстрел Добровоя мог бы не только лишить жизни его, но и погубить все затеянное дело.

– Если бы они попали в тебя, – без колебаний ответил Алдан, – я стал бы мстить им за тебя. Улебу дальней родней приходится моя жена, а еще я воспитывал его брата, но это все же не родство. Я пошел в этот поход, когда увидел, что здесь есть человек, имеющий настоящее законное право на месть и настоящую решимость. А ты – мой вождь. Ты из рода конунгов и ведешь себя, как его достойный