— Британик?

— Нет, приемный. Агенобарб. Нерон. Или как там он себя теперь называет. Он самый. Говорит, что позаботится о своем сводном брате, но сомневаюсь. Бедняге долго не прожить. Отправится туда же, куда и остальные. Слышала, во дворце была настоящая чистка. Немало людей окончили свои дни. В том числе вольноотпущенник прежнего императора Нарцисс. Отправился в могилу прежде своего хозяина. А потом и другие. Вот почему…

Она показала на остальных клиентов.

— Никто не хочет привлекать внимание вигилов[9]в Остии. В Риме еще хуже, городские когорты и гвардейцы только и ловят недовольных.

Катон провел рукой по волосам, осознавая ситуацию.

— Много ли людей противилось тому, чтобы Нерон стал императором?

Девушка покачала головой.

— Немного. Большую часть тех, кто поддерживал Британика, отправили из Рима к тому моменту, когда умер его отец. Когда гвардия провозгласила Нерона императором, все было решено. Учитывая, сколько денег Нерон раздал гвардейцам, не было никаих сомнений в том, кого они выберут. Десять миллионов денариев.

— Десять миллионов? — ошеломленно переспросил Макрон. — Это же…

Катон мгновенно схватил его за руку, перебивая.

— Десять миллионов? Ты уверена?

Девушка кивнула.

— Да всем же известно. По всему Риму говорят.

Она поставила кувшин на стол.

— Что-нибудь еще?

— Нет. Пока хватит. Благодарю, — ответил Катон, давая ей сестерций. Девушка улыбнулась и стала пробираться в сторону бара.

Катон оперся спиной на стену и сложил руки на груди, обдумывая последствия того, что случилось в Риме в их отсутствие. Чем больше он думал, тем лучше понимал всю сложность плана, который разработал Паллас, чтобы посадить на трон своего юного ставленника.

Макрон отхлебнул хороший глоток вина и поболтал его во рту, прежде чем проглотить.

— Думаешь о том же, о чем и я, парень?

— А о чем еще думать? Нас разыграли. Всех нас. От императора Клавдия и Нарцисса и до нас с тобой в заднице империи… черт. Поэтому нас и выбрали для этой операции. Тех, кого надо было отправить подальше, когда они все это начали. Тех, кого Нарцисс мог позвать на помощь, пытаясь посадить на трон Британика.

Макрон фыркнул.

— Потому Вителлий и отправил нас на рудник. Для нас обоих это была дорога в один конец… либо Искербел, либо Пульхр сделали бы так, чтобы мы никогда не вернулись в Рим. А еще это серебро. Непон явно участвовал в заговоре. Отправил его в Тарракон, а потом сделал вид, что оставил на руднике, ожидая возможности собрать обоз. Поэтому ему рот и заткнули.

Катон потер подбородок.

— Именно. Теперь все становится понятно.

Он помолчал, а затем заговорил тише, так, чтобы слышал только Макрон:

— У нас большие неприятности. Нарцисс мертв, Паллас знает, что мы на Нарцисса работали время от времени. Мы в списке целей.

— Но у нас не было выбора, — возразил Макрон. — Нарцисс вынудил нас делать это.

— Сомневаюсь, что Палласа это заинтересует…

Макрон снова отпил вина и вздохнул.

— Черт возьми, точно ты сказал. И что мы будем делать, парень?

Катон задумался и покачал головой.

— Что нам делать? Просто возвращаться в Рим и смотреть, что выйдет. И принести жертвы богам, брат. Что-нибудь достаточно ценное, что они не смогут проигнорировать.

Катон взял чашу и выпил ее залпом, а затем с громким стуком поставил на стол.

— Жить становится все интереснее. Чем дальше, тем интереснее.

— Тем более опасно, ты хочешь сказать?

— Еще бы. Нам обычно именно такой жребий выпадает… всегда.

Несмотря на свою скверную репутацию, сложившуюся за многие годы империи, это элитное воинское подразделение римской армии изначально имело совершенно простое и обычное предназначение. Во времена Республики консула, выполняющего роль командующего войсками, именовали претором. Тех же, кто сопровождал его — друзей, штабных командиров и телохранителей, — стали называть гвардией претора, или преторианской.

Возможно, что изначально, в ранний период Республики, это были достаточно небольшие и временные подразделения. Однако в результате бурного роста влияния Рима в период Пунических войн и после них римская армия изменилась, становясь все более профессиональной. У наиболее прославленных командующих были свои телохранители уже в период поздней Республики. Ко времени соперничества Октавиана и Антония у обоих лидеров были многочисленные телохранители количеством в несколько когорт, которые сопровождали их в боях и с честью сражались. После поражения Антония Октавиан принял титул Августа и стал первым императором, хотя и изо всех сил пытался сохранить иллюзию республиканского правления. Дабы объединить войска, долгие годы сражавшиеся друг против друга, Август соединил свои преторианские когорты и когорты Антония. Так образовалась преторианская гвардия. Обязанностью гвардейцев было защищать императора в Риме, в путешествиях и на протяжении боевых действий. Их также могли использовать в столице для подавления волнений и ликвидации заговоров, а также для усмирения недовольных. Помимо этого они исполняли роль императорских карательных отрядов, если это требовалось. На начальном этапе своего правления Август усиленно пытался скрыть масштабы своей власти. Отсюда его титул «первого гражданина», а не более амбициозный. То же самое относилось к гвардии. В Риме располагались лишь три когорты, квартируя прямо посреди города, а не проживая в отдельных казармах. Остальные когорты размещались в городах поблизости, чтобы их можно было мгновенно вызвать в случае необходимости.

Может, такой скромный подход и устраивал Августа, но после его смерти стало ясно, что Республика мертва и Римом будут править императоры. Августу наследовал его пасынок Тиберий, среди фаворитов которого был префект гвардии Сеян. Именно Сеян ответственен за ту неблаговидную роль, которую впоследствии сыграла гвардия. Одним из его первых «достижений» было то, что он убедил императора сосредоточить когорты гвардии в Риме и построить для них казармы на Виминале: те, что частично сохранились и до наших дней. Амбициям Сеяна не было предела, и он тщательно планировал все свои действия так, чтобы стать наследником Тиберия. Он безжалостно избавлялся от соперников и всех тех, кого считал угрозой себе. Лишь в 31 году от Р. Х. Тиберий осознал всю опасность ситуации, и Сеян был казнен.

К тому моменту стало ясно, что гвардия представляет собой серьезную силу, и императорам следует аккуратно обращаться с ней. К сожалению, наследник Тиберия, безумный Калигула, не понял этого и совершил ошибку, столь сильно оскорбив одного из старших командиров гвардии, что этот человек по имени Херея возглавил заговор с целью убийства Калигулы и его ближайших родственников. Как и многие другие заговорщики, Херея не планировал ничего далее убийства императора, поэтому в Риме воцарилась великая смута. В Сенате обсуждали необходимость вернуться к Республике, а гвардейцы грабили дворец, ожидая, что они скоро станут никому не нужны. Случилось так, что гвардейцы наткнулись на выжившего члена семьи императора, Клавдия, который прятался от них, и отвезли на повозке в лагерь гвардии. Клавдий (или, скорее всего, один из его советников, Нарцисс, прошу любить и жаловать) быстро понял, что гвардейцы поддержат его претензии на трон Калигулы, если их щедро вознаградить. И награды последовали. Каждому гвардейцу выдали премию в размере жалованья за пять лет. Уже не в первый раз в истории Рима преданность покупалась за деньги. После казни Сеяна Тиберий наградил каждого гвардейца тысячей денариев, чтобы смягчить недовольство от казни их командира. Но взятка Клавдия создала прецедент, и с тех пор преторианская гвардия стала самыми верными воинами… за подобающую плату.