Если бы генерал-адмирал знал, кто в это время возглавляет наступавшую армию, мнение его было бы иным.

За несколько часов до боя.

– Отправьте парламентера в ставку графа Эстеритен, – распорядился Вазир. – Я хочу узнать, какие условия он выдвигает, чтобы прекратить эту бессмысленную войну.

– Ваше высочество, боюсь, мы не можем позволить вам этого, – возразил один из офицеров.

– Что? – принц непроизвольно сжал руку на кинжале.

– Прошу простить нас, ваше высочество, но это так.

– И кто дал вам право оспаривать мои приказы? – прорычал Вазир. Сидевший в стороне Арвиз только удивленно переводил взгляд с офицера на отца и обратно, понимая, что лучше не вмешиваться в то, что происходит перед его глазами.

– Его императорское величество, – офицер достал какую-то бумагу и протянул ее принцу.

Вазир пробежал взглядом текст, после чего кинул ее на стол.

– Что ж, – с трудом сдерживая злость, произнес он, – командуйте. Арвиз, пойдем отсюда. Не знаю, как они, но мне совесть не позволяет участвовать во всем этом.

Покинув шатер, Вазир направился к коновязи, где его дожидался верный конь, снаряженный к бою. Принц поморщился, но ничего не сказал.

– Что случилось, пап, – подбежал к нему сын.

– Пока ничего, – мужчина заставил себя говорить спокойно, – но скоро у нас не останется армии, за исключением тех частей, которые не успели вовремя прибыть в столицу. Твой дед подстраховался, и отдал соответственные распоряжения. Видимо, ему, и правда, пора на покой.

Вдвоем с сыном они покинули расположение лагеря. Уже в дороге принцев нагнала охрана. В молчании они пересекли небольшое открытое пространство между лагерем и рощей, незаметное с холмов, после чего въехали под ветви деревьев. Вахир осторожно направлял коня по чуть заметной тропинке между стволами и кустарником, пока не выбрался на небольшое возвышение. Отсюда был прекрасно виден выход из долины, занятые лучниками и какими-то странными приспособлениями вершины холмов, ряды конницы и пехоты.

– А их много больше, – восторженно прошептал Арвиз, вытаскивая зрительную трубу.

Вахир промолчал. Охрана и двое слуг остановились немного в стороне, на почтительном расстоянии, чтобы не слышать, о чем говорят принцы, но готовые по первому жесту их повелителей броситься исполнять их желания. Спустя какое-то время стало видно и подходившую к долине армию Вастилианы под предводительством высших офицеров.

– Пап, а ведь ты мог легко расправиться с этим непокорным, – неожиданно заговорил сын.

– Мог, – не стал скрывать принц.

– И тогда этого боя не было бы?

– Боя нет, – Вазир вздохнул. – Но еще неизвестно, чем бы это обернулось для всех нас.

– Это из-за деда? – понял Арвиз.

– Да, сынок, из-за него, – принц печально улыбнулся. – Я до последнего надеялся, что смогу избежать кровопролития. Но он предусмотрел все, даже мое нежелание отправлять войска на верную смерть. Что ж, раз так, я предпочту быть простым наблюдателем, а не палачом для собственных людей. Пусть этот грех ляжет на императора.

Громкий звук прервал их разговор. В небо взмыли вороны, вечные спутники всех армий.

– Что это? – вытянул голову мальчишка, разглядывая окутанный дымом холм.

– Это пушки, – пояснил Вазир сыну. – Новое оружие, пришедшее откуда-то с востока. Я слышал о нем, но не ожидал, что Филипп сможет доставить его сюда.

– Наверное, граф Эстеритен великий командующий, – задумчиво произнес Арвиз, продолжая разглядывать позиции врага в зрительную трубу. Потом посмотрел на свою армию, медленно приближавшуюся к холмам. – Неужели они не понимают, что это конец?

– Не знаю, сынок, – тихо произнес принц. – Может, не понимают, а может бояться нашего императора куда больше, чем противника.

Новый выстрел пушки оборвал их разговор.

Отстранивший принца от командования офицер приказал армии строиться в боевые порядки и выступать. Удивленные люди медленно исполняли приказ, но возражать не думали. Кто его знает, что в верхушке командной делается. Может, принц просто решил на этот раз не рисковать собственной жизнью. И так брат в плену находится. Люди медленно двигались к долине, когда после страшного грохота что-то просвистело в воздухе.

– Вперед, не оглядываться, – последовала команда.

А чего оглядываться, врага там нет, он спереди. Люди быстро успокаивали лошадей, непривычных к таким звукам.

– Сомкнуть ряды! Приготовить щиты! Ускориться!

Солдаты четко выполняли команды. Ничего нового для них в этом не было. Сейчас с разгону влететь в ряды противника, пробить дорогу коннице, а потом знай себе уворачивайся от своих, подрезай сухожилия вражеским коням, бей их пехоту.

Снова загремело странное вражеское оружие. Кони испуганно прядали ушами, становились на дыбы, пытались вырваться из строя, их всадникам приходилось прикладывать немало усилий, чтобы заставить испуганных животных и дальше двигаться вперед. Где-то сзади раздались крики, стоны. Но передние ряды уже не воспринимали их, отдавшись мыслям о предстоящем бое.

Но вскоре этот настрой был сбит. Несколько новых залпов, ядра косят уже не только последние ряды, но и впереди бегущих. Враг еще далеко, а армия несет первые потери. Кони отчаянно брыкаются. Ряды конницы сбиты. Всадники не могут успокоить напуганных животных, мечущихся из стороны в сторону, топчущих людей и причиняющих раны себе. А офицеры приказывают идти вперед. Но как вперед, когда не удается утихомирить гордых красивых животных? Но все равно продвигаются. Пусть медленно, пусть конница отстала. Люди идут вперед. За свою землю, прогнать захватчика.

Филипп с усмешкой смотрел на посеянной в рядах кавалерии сумятицей. Можно сказать, что полдела сделано.

– Пусть стреляют без остановок. Не тащить же ядра назад. И без того в обозе их прилично осталось. А если им хватит дурости подойти достаточно близко, пусть вступают лучники, – распорядился он, и два вестовых принялись размахивать в воздухе флажками, отдавая распоряжения в соответствии с согласованными ранее сигналами. – Если у них столько дури, грех не выбить ее, – уже под гром пушек добавил генерал-адмирал.

Холмы заволокло дымом. Воздух стал наполняться запахом пороха. Пушка делала залп, потом обслуга осторожно, стараясь не касаться нагревающегося ствола, смещала ее при помощи рычагов, и новый выстрел. Пока есть ядра и порох, пока можно стрелять. Разогревается дуло – так не беда, рядом стоят ведра с водой. От чугуна тут же поднимается пар, смешивается с дымом. Хоть бы ветерок поднялся, раздул пелену, улучшил обзор. Но нет, не судьба. На соседнем холме кто-то активно машет в воздухе то ли веником, то ли еще чем – не разберешь с расстояния. И стреляют, стреляют. Сколько там ядер осталось? Десять? Пять? Новые ведра воды выплескивается на разогретый ствол. Откуда они тут берутся? А, вон один из воинов, приставленных к новому оружию, схватил и побежал вниз, к ручью. Сколько их тут бегает? Не знаем. Не важно. Три ядра. Два. Вот и последнее отправилось в свой полет. Отстрелялись. Вот и соседи постепенно начинают замолкать. Отговорили пушки. Теперь очередь за вами, кавалерия да пехота. Да за лучниками. Пусть и они теперь повоюют. А пушкари по очереди оставляют свои орудия, спускаются к ручью, ополаскиваются, смывают порох и сажу.