Тракторист улыбался и спал.

(Кибиров 1994: 30)

288

Мне б злорадствовать, мне б издеваться / над районной культуры дворцом, / над рекламой цветной облигаций, / над линялым твоим кумачом,

Эта строфа начинает длинную серию, объединенную анафорическим повтором предлога «над», в которой перечисляются приметы финальной стадии «зрелого социализма». Однако уже инициальный стих намекает на отказ от злорадства и издевки. Во втором комментируемом стихе К. имеет в виду районные дворцы культуры, располагавшиеся в районных административных центрах (которыми могли быть в СССР как небольшие города, так и большие села). Используя тесноту стихового ряда, он иронически переставляет эпитет от «дворца» к «культуре», которая и сама в итоге предстает «районной». «Издеваться» нарратор, по-видимому, мог бы над несоответствием между красивым словом «дворец» и его материальным воплощением, которое обычно представляло собой невзрачный типовой образец сталинского ампира. К тому же к концу 1980-х гг. большинство таких зданий изрядно обветшало.

Слева: дворец культуры «Победа» в райцентре Юрга Юргинского района Кемеровской области (современная фотография); справа: обложка советского карманного календаря на 1987 год

В третьем комментируемом стихе подразумевается ненадежность советской банковской системы, только усиленная реформами, начавшимися как раз в 1987 г. (подробнее см., например: Петров, Калмыков, Голанд). В таких условиях «реклама» «облигаций» (т. е. билетов государственного займа) воспринималась населением как замаскированное вымогательство. Этому способствовала память о прошлом: облигации непрерывно выпускались советским правительством в 1920—1950-е гг., они могли быть выигрышными, т. е. разновидностью лотерейных билетов, и/или процентными – формой займа денег у граждан под проценты (впервые этот вид займов был проведен в 1922 г.). Приобретение советскими гражданами облигаций (которое также называлось «подпиской на заем») на сумму, равную их месячной или даже двухмесячной зарплате, долгое время было обязательным для всех и являлось скрытой формой конфискации доходов. Поскольку заплатить такие деньги единовременно было нелегко, их обыкновенно высчитывали из заработка в течение всего года (см.: Лебина 2019: 216–217). Сроки погашения займов все время отодвигались, так что по довоенным долгам государство еще долгие годы рассчитывалось с гражданами и их потомками. Последний заем выигрышных облигаций СССР был выпущен в 1982 г. (Там же: 223).

О мотиве красного флага в СПС (именно он подразумевается в четвертом комментируемом стихе) см. с. 195–196. Цветная реклама противопоставлена у К. линялому кумачу.

289

над туристами из Усть-Илима / в Будапеште у ярких витрин, / над словами отца Питирима, / что народ наш советский един,

Приангарский город, упоминаемый в первом комментируемом стихе, с 1973 г. называется уже не Усть-Илим, а Усть-Илимск, поэтому можно уверенно утверждать, что в СПС он попал из песни «Письмо на Усть-Илим» [214] (1963, муз. А. Пахмутовой, сл. Н. Гребенникова и Н. Добронравова), входившей в репертуар Майи Кристалинской (ср. с. 308). Ср. также в поэме К. «Лесная школа» (1986) аллюзию на эту песню: «В Усть-Илиме пою: Улялюм!» (Кибиров 1994: 61).

В позднесоветскую эпоху отечественные туристы еще не освоили Западную Европу, но и товарного изобилия в странах Восточной Европы хватало для того, чтобы поразить их воображение. Широкое хождение в это время получила анекдотическая история, позднее авторизованная Евтушенко: «Несколько лет назад я был в столице ГДР. Зашел в небольшой магазин неподалеку от гостиницы. Мне ничего не надо было там покупать, но меня вело чисто советское продовольственное любопытство. Магазин был не фирменный, не валютный, однако в нем было видов двадцать колбас – и твердокопченая, и полукопченая, и глазированная, и ливерная, и телячья, и охотничья, и… И вдруг рядом я услышал стук чего-то упавшего на пол. На полу без чувств лежала молодая девушка. По прическе, по рисунку крепдешинового платья, по бежевым босоножкам и по многим другим не поддающимся определению приметам я узнал свою соотечественницу <…> Девушку премировали за трудовые успехи поездкой в ГДР. Увидев обилие в магазине колбас, сыров, всего-всего, свободно, без очереди, она была потрясена <…> Со вздохом я подумал, что, слава богу, она попала сначала сюда, а не в Западный Берлин, где есть фирменный магазин с выбором не меньше чем пятисот сортов разных колбас» (Евтушенко 1989: 69–70). Будапешт упомянут во втором комментируемом стихе неслучайно: Венгрия выделялась из ряда стран Варшавского договора относительно либеральной полурыночной экономикой, обеспечивавшей яркость магазинных витрин (см.: Желицки: 230–231). Именно в Будапешт в составе туристической группы приезжает за возлюбленным героиня фильма «Отпуск за свой счет» (1981, реж. В. Титов, Я. Буйтош).

Митрополит Питирим (справа) на 2-й Международной церковно-научной конференции в Москве (май 1987 г.)

В четвертом комментируемом стихе, возможно, имеется в виду очень громко прозвучавшее в мае 1987 г. выступление митрополита Волоколамского и Юрьевского (1986–2003) Питирима (Нечаева) (1926–2003) на 2-й Международной церковно-научной конференции «Богословие и духовность». Процитируем главный тезис этого выступления: «Государство есть не что иное, как образ соборного народного единения» (Питирим: 81). Отметим, что еще в 1981 г. митрополит Питирим говорил в интервью бельгийскому писателю Людо ван Экку, что церковь и коммунистическая партия – «не враги», а, напротив, «имеют множество общих целей» и могут «сотрудничать в интересах их общего социалистического государства» (van Eck: 17; перевод с англ. наш. – Комментаторы.). В этом же интервью митрополит без тени смущения утверждал, что советское государство не контролирует церковь, что новый режим «никогда не ставил себе целью разрушить Церковь», а «советская система никогда, <…>, никогда не преследовала <…> Церковь или любую другую веру» (Там же: 15). Владыка и позже старался не отставать от веяний времени – в 1987 г. он продолжил апологию церковно-коммунистической симфонии уже в перестроечной аранжировке:

Знаменательные даты гражданской или церковной истории дают импульс для подведения итогов исторического пути Русской Православной Церкви. 70 лет мы живем в социалистическом государстве. Это новая формация, это новое мышление.

(Ответы: 4)

В третьем комментируемом стихе Питирим (если мы правильно атрибутировали этого персонажа поэмы) не вполне корректно с точки зрения церковного языка назван «отцом» (а не «владыкой») – это словоупотребление может напомнить внимательному читателю зачин рассказа Ионушки «О двух великих грешниках» из поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»:

Господу Богу помолимся,

Древнюю быль возвестим,

Мне в Соловках ее сказывал

Инок, отец Питирим.

(Некрасов 5: 207)

290

над твоей госприемкою сраной, / над гостиницей в Йошкар-Оле, / над растерянным, злым ветераном / перед парочкой навеселе,

В очередной раз в V гл. и в поэме меняется адресат, теперь это советская власть современного написанию СПС периода. Упоминаемая в первом комментируемом стихе «госприемка» (государственная приемка) была введена на 1500 предприятиях страны специальным Постановлением ЦК КПСС от 12 мая 1986 г. Суть ее состояла в приеме выпускаемой продукции не только контролерами отделов технического контроля предприятий, зависимыми от администрации, но и