– Здрасте.

Тиса обернулась. К ней обращалась молодая девушка, Настя, – Войнова видела эту девочку среди прачек. Довольно миловидная, только одежда больше монахине подошла бы.

– Вы же к Поньке-птичнице нашей? Она у беседки как всегда, – подсказала собеседница, пряча за спину пустое кривобокое ведро. – Смешная. Голубей кормит, все надеется, что крылья вырастут, – продолжила юная прачка. – А у вас красивая шаль. Можно потрогать?

Тиса позволила, и Настя, сняв рукавицы, осторожно прикоснулась к вязаному полотну.

– Крылья вырастут? – переспросила видящая.

– Да, – хмыкнула девушка, – Понька думает, ежели она будет много кормить птиц, то у них вырастут большие крылья. Тогда голуби поднимут ее и унесут далеко-далеко отсюда, к ее маме. Вот выдумщица, да? А вы не знали, что ль?

Отрицательно покачала головой и отступила, ноги сами понесли к беседке.

– Поня!

Девчушка увидела свою взрослую подругу, и на детском лице, до сего момента серьезном, отразилось удивление, а потом и запоздалая радость. Малышка побежала навстречу, но за пару шагов резко остановилась, не решаясь обнять, и Тиса сделала это сама, схватила девочку в охапку и крепко обняла. Потом спустила с рук на землю и оглядела с ног до головы. «Ребенку нужно прикупить новый тулуп и сапожки. Эти никуда не годятся», – отметила про себя.

– Ну как ты, душа моя? Пойдешь со мной гулять?

– Пойду!

Когда они выходили за ворота приюта, Поня поделилась своими опасениями:

– Я думала, вы не придете.

– Почему же? – Тиса сжала ладошку девочки. Казалось, что не пара дней прошла с последней их встречи, а неделя.

– Думала, вы уехали. По праздникам в семьи уезжают.

Они зашагали по тротуару, направляясь, как обычно, в сторону центра Оранска. Поня рассказала, что некоторых детей забрали родители из приюта, многие к родственникам разъехались.

– Моя семья далеко, – молвила Войнова, – за тысячу верст отсюда.

– Ваши папа и мама? – девочка заглянула ей в лицо.

– Только отец.

– А мама?

Пришлось объяснить любопытной барышне, что та улетела к Единому, когда она, Тиса, была маленькой.

– А меня моя мама потеряла, – прошептала малышка. – Вот найдет и заберет к себе.

– Конечно. – От жалости к ребенку защемило сердце.

Из-за поворота дороги показались знакомые сани, и Тиса вздернула в удивлении брови. Перышкина, заметив идущую по тротуару парочку, помахала рукой.

– Так и знала, что найду тебя здесь, – воскликнула Люсенька. – Агата Федоровна сказала, ты заходила в аптеку, а потом сбежала. Единый! Мне Строчка все рассказал, что произошло ночью! Ужас! Ты нашла Арину Гавриловну! Ты такая сильная видя…

– Тише, Люся, пожалуйста. – Девушка огляделась по сторонам.

– Ой, прости. – Перышкина прикрыла ладонью рот, затем зашептала: – А вы куда шли? В центр? Можно мне с вами?

Видящая присела перед Поней, что с интересом разглядывала упряжку лошадей, и поправила ей шарф под тулупом.

– Что скажешь? Возьмем тетю Люсю с нами на прогулку?

Поня была не против. Совершенно. Дайте только покататься на санях. И на ледяных горках тоже.

Троица провела на свежем воздухе за гуляньем и развлечениями пару часов. Ничто не омрачало радости, только лишь раз Тиса замерла, когда услышала зов одной из матерей, чьи дети не хотели уходить с горки. «Трихон! Демьян! – кричала женщина. – Пора возвращаться! Сколько я буду ждать?!» Смотрела вслед спешащим к матери мальчишкам так пристально, будто ожидала, что эти двое превратятся в того одного, кого она потеряла. Тряхнула головой, сбрасывая наваждение.

Тиса знала, как можно ухватить за хвостик ускользающее радостное настроение. Идея отправиться в пекарню Творожковых родилась неожиданно и была воспринята всеми участницами прогулки на ура. С жалованием, что имела в аптеке, девушка теперь могла позволить себе купить какие захочет сладости даже в этой дорогой пекарне. А еще ей так хотелось побаловать Поню!

Они вошли в заведение под радостный звон дверного колокольчика. Привратник в расшитом переднике поклонился:

– Добро пожаловать к самовару, барышни.

Чайная была такой, какой запомнилась с того единственного раза, когда Войнова сюда заходила. Чистая, ароматная. Столики и стулья из светлой березовой древесины. Хрустящие белоснежные скатерти пестрели яркой вышивкой по краю. Латунные пузатые самовары изливали чай в расписные фарфоровые кружечки. Посетители тихо переговаривались. За окнами морозный вечер, а тут тепло и уютно. Девушки и ребенок расположились за одним из столиков. Люся пару раз оглядывалась на прилавок, разглаживая юбку на коленях. Перед ними появилась разносчица с тележкой.

– Чего желаете, сударыни?

При виде сладостей глазки Пони в восторге загорелись. Пирожные, вафельные трубочки с кремом, кексы с изюмом, пироги с вареньем… Чтобы не гадать, Тиса заказала всего понемногу. И, когда поднос перекочевал на столик, девчушка счастливо пискнула и тут же взялась пробовать все подряд, полностью отдаваясь этому занятию.

– Клара теперь точно никогда не скажет, что ты обманщица, – продолжила тему ночного происшествия Люся.

– Да уж, сомнительное везение.

– Это ей повезло, что ты помогла. Строчка сказал, что еле успели. Странно. Арина Гавриловна зимой еще ни разу не уходила.

– Она встречать мужа шла. Но почему ночью и одна?..

– Ты ведь не знаешь… – Люся замялась.

– Что именно?

– Как же объяснить-то… Только не говори Кларе, что я тебе сказала, ладно? Ее мама – очень добрая женщина и обычно нормальная. Но изредка бывает так, что она уходит из дома куда глаза глядят.

Со слов Перышкиной выяснилось, что у матери Клары бывают временные помутнения рассудка, и тогда она идет встречать мужа, который уже десять лет как ушел из семьи, оставив жену и детей на волю судьбы.

Сказанное заставило глубоко задуматься. Люсенька продолжила болтать о бессовестных мужчинах, которые уходят к другим женщинам, и видящая закусила губу. Вопрос разносчика застал ее врасплох.

– Вы желаете Демьяна?

– Ч-что? – Тиса подняла глаза на молодого юношу с самоваром в руках.

– Демьяна, говорю, вы желаете? – повторил вопрос парень, и Войнова захлопала ресницами. – Простите, мне передали, что ваш столик просил самовар чая с тимьяном…

Стало ясно, что уши сыграли с ней дурную шутку.

– Да-да, – подтвердила заказ, усмиряя торопливый стук сердца медленным выдохом.

После такого она бы точно унеслась мыслями в прошлое, если бы в следующую минуту к столику не подошел молодой владелец пекарни. Парень поздоровался, комкая в руке снятый с себя передник.