испанской. В XVIII веке, всё при том же Петре I, сожжения еретиков продолжались, в основном, только в этих двух странах (в других европейских странах инквизиция к этому времени резко пошла на убыль).

Очередная вспышка религиозного террора пришлась на правление Анны Иоанновны: я имею в виду многочисленные казни членов секты христоверов («хлыстов»), знахарей, богохульников, сектантов, еретиков, сменивших веру. Сотни и тысячи человек…

По оценке Н. Костомарова, как ни сурово относилось правительство Анны Ивановны к расколу и к религиозным заблуждениям, но оно все-таки было мягче и снисходительнее, чем того желали ревностные духовные сановники. Последние видели зло бироновщины в усилении веротерпимости. Своим указом Анна Иоанновна даже укоряла духовенство за частые безосновательные доносы, пригрозив ложным доносчикам лишением сана и ссылкой.

Во времена Елизаветы М. В. Ломоносов написал сатирический «Гимн бороде», в котором иронически отозвался о таком богословском аргументе, как сожжение в срубе.

Большое распространение в России получили изуверские методы распознавания ведьм и чародеев огнем, ледяной водой и протыканием родинок и бородавок. Согласно православным представлениям, женщины легче всего входили в сношения с дьяволом, поэтому русских колдуний обвиняли в том, что они портят погоду, посевы, вызывают неурожай и голод, насылают болезни и мор. В «Повести о волхвовании», появившейся под влиянием церковной агитации против ведьм и чародеев, их предлагалось «огнем жечи». Обвинения в колдовстве, чародействе и сношениях с нечистой силой, как правило, начинались по инициативе духовных властей и разбирались предварительно в церковном суде.

Спровоцированные РПЦ народные расправы с чародеями и колдунами происходили в России вплоть до конца XIX в. Так, в декабре 1879 г. в деревне Врачево Новгородской губернии за «колдовство» сожгли крестьянку Аграфену Игнатьевну, а летом 1885 г. в деревне Пересадовке Херсонской губернии такую же расправу учинили с тремя крестьянками, обвиненными в наступлении засухи.

Борьба с язычеством продолжалась в России, по крайней мере, до конца XVIII века. В 1793 году по настоянию церкви было предано огню 18 656 (!) бесценных книг и древних рукописей, в том числе берестяных грамот и деревянных дощечек с самыми древними письменами…

Почти все явления, связанные с европейской конкистой, нашли свое отражение и повторение при расширении Российской империи: жестокое и кровавое миссионерство, насильственная христианизация покоренных народов, уничтожение национальных культур и культовых предметов малых народов, военные «усмирения»… Наиболее мрачную память о себе оставила Новокрещенская контора, активная конкистадорская деятельность которой стала причиной многочисленных народных волнений. Под видом сохранения «чистоты» православия повсеместно насаждалась религиозная нетерпимость, а переход из православия в другие религии жестоко и беспощадно карался.

Православная инквизиция в России стала главным очагом невежества и мракобесия. РПЦ препятствовала распространению грамотности и развитию науки, часто была инициатором травли наиболее талантливых ученых и учителей. Вековечное отставание России от Запада во многом обязано дремучести малограмотного и бескультурного духовенства, невосприимчивого к новациям, культуре и литературе. Данте и Шекспир не случайно пришли на русскую землю лишь к концу XIX века — даже знаменитая византийская библиотека, попавшая в Москву после женитьбы Ивана III на греческой царевне Зое-Софье Палеолог (1472), оказалась невостребованной. До конца XVII в. в Москве не было никаких общественных школ и академий. Когда братья Лихуды основали в Москве Славяно-греко-латинскую академию, то вскоре были отстранены от должностей за преподавание физики и философии. Под запретом чуть ли не вплоть до начала XX в. находились игра в шахматы и спортивные игры. Преподобный Варсонофий Оптинский говорил о появившемся в России футболе: «Не играйте в эту игру и не ходите смотреть на нее, потому что эта игра введена диаволом и последствия ее будут очень плохие».

Циркуляром министра народного просвещения 1833 года попечителям учебных заведений предписывалось «наблюдать строго, чтобы в уроках профессоров и учителей не укрывалось ничего, колеблющего или ослабляющего учение православной веры». Требовалось также «строго наблюдать», чтобы «в книгохранилищах, назначенных для употребления учеников, не было книг, противных вере».

В 1901 году (!) харьковский епископ Амвросий писал, что развитие науки приводит к росту неверия, а ученых называл «опаснейшими врагами церкви». Епископ Иннокентий призывал отказаться от научного мировоззрения и вернуться к вере. В 1905 году московский епископ Никон обвинял московских профессоров в том, что они погубили юношество и вовлекли его в революцию. Того же мнения придерживался и петербургский митрополит Антоний Вадковский.

Церковные гонения распространялись практически на все науки — от физики, геологии и астрономии до философии и педагогики (было, было у кого учиться большевикам-ленинцам!).

В 1757 году Синод потребовал «приостановить» научную деятельность Ломоносова, призвавшего «особливо не ругать наук в проповедях», придать сожжению его произведения, отослать Ломоносова в Синод «для увещания и исправления».

В 1764-м закрыт организованный Ломоносовым при Академии наук научно-художественный журнал «Ежемесячные сочинения к пользе и увеселению служащие», в котором публиковались статьи по астрономии, «вере святой противные и с честными нравами несогласные».

В 1743-м, по требованию цензуры, изъят изданный Академией наук астрономический календарь, в котором духовная цензура нашла сведения о планетах, «к соблазну народному склонные».

РПЦ выступала с критикой гелиоцентрической системы мира вплоть до начала XX века (!). До 1815 года, с одобрения цензуры, издавалось школьное пособие «Разрушение коперниковской системы», в котором автор называл гелиоцентрическую систему «ложной системой философической» и «возмутительным мнением».

Последним произведением, в котором критиковалась гелиоцентрическая система, стала вышедшая в 1914-м книга священника Иова Немцева «Круг земли неподвижен, а Солнце ходит».

Русский церковный «Индекс запрещенных книг» был бесконечен и включал труды Бэкона, Спинозы, Гоббса, Вольтера, Гельвеция, Руссо, Гольбаха, Дарвина, Геккеля, Поупа, Аничкова, Новикова, Герцена, Ушинского, Худякова, Загоскина, Сеченова и многих, многих других. Сочинение Тредьяковского «Феоптия» было запрещено на том основании, что там было сказано, «будто Земля вертится, а Солнце стоит, и будто Луна ходит вслед за Землею». В 1866 г. (!) «за изложение самых крайних материалистических взглядов» был наложен арест на книгу И. М. Сеченова «Рефлексы головного мозга», а ее автору запретили читать публичные лекции. Из-за гонений духовенства был вынужден покинуть Россию выдающийся биолог, лауреат Нобелевской премии И. И. Мечников.

Особая ненависть высшей церковной черни обрушилась на отечественную и иностранную литературу. Запрещалось всё и вся — Н. И. Новиков и А. Н. Радищев были признаны «бунтовщиками хуже Пугачева», попали под запрет РПЦ русские народные сказки, собранные А. Н. Афанасьевым, а великий русский писатель мирового ранга Л. Н. Толстой был отлучен от церкви. Иоанн Кронштадтский называл Толстого предтечею антихриста и даже самим антихристом, а его борьбу с церковью — делом дьявольским. В 1830-х годах по требованию Святейшего Синода было сожжено 5000 экземпляров Пятикнижия Моисея, переведенного на русский язык и изданного Библейским обществом. В 1840-х годах в список запрещенных по религиозным мотивам