я очень надеюсь, что не подаст. Об остальном нам рассказал мэтр Толлоний. Не желающие рисковать появились? Дорога из дворца пока открыта — до захода ещё три минуты…

Она оглядела своих “кандидатов”. Смешков больше из их толпы не слышалось, но и отказавшихся тоже не нашлось. Всё-таки золотой за ночь — это большие деньги. Да и охрана, как они должны были сообразить — своё дело знает.

— За работу! Садовники, за мной, — она двинулась к выходу и не оборачиваясь, спросила: — Ваши орудия производства — секаторы, ножницы, пилки, топоры, надеюсь при вас?

— Да, госпожа! — на три голоса послышалось сзади.

— Задачей номер один будет — пробиться к одной калитке. Возможно тропинка к ней заросла. А главная ваша задача — Дворец Роз должен соответствовать своему названию. Чтобы сад вокруг него выглядел дворцовым! И был весь в розах. Завтра я сброшу вам — тем или тому, кто останется — картины, как оно выглядело здесь восемнадцать лет тому назад. А сейчас вы осматриваетесь, оцениваете объем трудов, прикидываете возможный результат и цену за него. И утром рассказываете об этом мне.

Выходила она теперь через западный вход. Когда-то тоже нарядный, но обращённый к океану. Теперь он выглядел таким же запущенным, как и тот, через который они вошли.

На высоком крыльце девушка не выдержала и чуть задержалась — на другом окоёме неба последний краешек солнца с замедленной стремительностью прятался за горизонт.

Родные земли Хельги таились в северных горах, там закаты растягивались на часы, заметить движение светила возможности не представлялось, а здесь… Океан подхватывал последние пересверки, растягивал их, плескался ими… И несколько облачков в высоком небе веселились над неуклюжими играми гиганта и краснели, подглядывая за ним.

«И здесь всё — моё!»

— Мой основной, вообще-то, единственный известный мне, ориентир у калитки — эталис на западной границе парка, — обратилась она к садовникам. — Кто-нибудь видит его?

— Вон! — три руки указали на высокое, кряжистое дерево.

— Маттей, — повернулась она к тому, кто сделал это на мгновение быстрее прочих. — Имеем, как видишь, небольшой лабиринт дорожек. Со мною, уже вступившей в права владения, безопасно всюду, но сходить с них всё равно не будем. Проведёшь?

Он замер, огляделся.

— Да, госпожа!

Она чуть приподняла левый локоток. Он понял намёк, почтительно подхватил её под руку.

— Уддин, Чавверий — идёте следом, но сильно не отставайте. Свою главную задачу вы помните. Дополнительно на сегодня, на сейчас: мои команды выполняете незамедлительно. Если я скажу: падайте — через секунду вы все уже распростёрлись на земле. Скажу: прыгайте! — вы тут же — немедленно! — изображаете зайчиков. Но ещё раз повторю: главная ваша задача — сад, парк! Все прочие приключения оставьте мне, — и опять она порадовалась своему теперешнему росту: хоть он-то добавлял этому ослепительно-юному телу крохи солидности! — Маттей, веди.

Маттей довёл. Калитку в восемь глаз быстро рассмотрели тоже. Ну, калитка — лишь название такое: узкий проём в каменной стене, в ярд шириной всего, чтоб воинам бочком протиснуться можно было, он почти не отличался от прочей каменной стены — вроде бы, такие же бугры камней и даже железное кольцо не висело, как обычно, на дверях, а только чуть краешком выступало наружу. Но профессионалы сразу указали ей на прямоугольник границ прохода, а потом уже нашли и кольцо, его открывающее. Расчищать проход сквозь заросли к выходу всё же пришлось — и опять садовники её порадовали: без всяких подсказок они не повырубали всё подчистую, а сделали его проходимым для того, кто знает о нём, а остальные пройдут мимо и ничего не заметят — как это и было задумано изначально.

Вышли… Нет, конечно вниз она не побежала: тропка и сама по себе едва просматривалась, а ещё и темнело стремительно, подвернуть ногу ничего не стоило. Но как же хотелось! Стена, оказывается, сильно заглушала внешние звуки, а это дышал океан. Мерно, спокойно и так свободно!..

Она повздыхала и скомандовала:

— Возвращаемся, — и тут же пришлось хватать Маттея за куртку: — Куда?! Извне на территорию?! За мной! Только после меня.

Он суматошно отдёрнулся. Пришлось пояснить:

— Нежити я по-прежнему не чувствую, но защиту-то никто не снимал. А настраивали её здесь военные — голову снесёт только так!

Убедилась, что он понял и кивнула:

— Пошли.

Прошли. Калитка за ними с негромким чавканьем захлопнулась, и кольцо, открывающее замок, опять почти совсем утонуло во вроде бы в каменной поверхности. В свете поднимающейся полной луны оно своей, похожей на ржавчину, окраской, даже не бликовало, а сразу терялось среди таких же, давно заматеревших выступов и впадин.

Группа двинулась в обход дворца. Ландшафтникам надо было осмотреться. Да и Ольге полюбоваться на своё приобретение хотелось тоже. В паре мест они расчистили слои слежавшихся листьев, высохшей травы, земли и убедились — под слоями грязи всюду каменная плитка. Надо будет её только отчистить — причем не мётлами, а поначалу, наверно, лопатами.

Они уже почти завершали круг, уже до западного входа оставалось с пару дюжин ярдов и отчётливо был виден свет, вырывавшийся сквозь неплотно прикрытую ими дверь, когда Ольга вскинула руку.

— Стоп! — несколько секунд вслушивалась в себя и скомандовала: — В зал! Бегом! Строго по дорожке!

— А-а?.. — начал кто-то

— Но… — продолжил за ним другой.

— Марш!!

Потом один из троицы рассказывал, что именно тогда он понял, что “полыхнувшие очи” — это вовсе не фигура речи, а другой добавил: «Какие там фигуры! Да она мне как зад огненной плетью огрела!». Маттей промолчал. Он бежал последним и на следующий выкрик Ольги: «Мэтр! Западные врата — прорыв!» — оглянулся… Пришёл в себя уже в зале за спиной того самого мэтра. За ним с выпученными глазами принеслись двое других — они оглянулись в дверях.

«— Но хороша она с той дикарской алебардой! Правда?

«— Хоть картину рисуй! А лучше скульптуру выточить. Из белого мрамора.

Ни рисовать, ни вытачивать себя Ольга потом не позволит.

«— Художника всякий обездолить может, — попечаловались друг другу работники ландшафта, но Хельге светить ни себя, ни свою алебарду было не с руки.

Впрочем, прибежавший первым, первым и в себя пришёл, так что, на вопрос архимага:

— Что там?!

…он сумел выговорить:

— Костяные рыцари. Три штуки.

Костяные рыцари или рыцари смерти для данной локации — высшая нежить, их уровни начинались от пятнадцатого. А у девушка-ксана имела начальный — десятый. И трое на одну… И не в её стихии…

Но Толлоний сначала дождался, когда из кухни прибежали девушки с Лилли, а сверху скатились те, которых охраняли мужчины.