он сильно повреждён, мы скоро сами взорвёмся… — произнесла она, стараясь сохранить трезвость разума, хотя сейчас ей хотелось реветь.

Тут она заметила углом глаза, что Кью начинает раздеваться.

— Эй, ты чего?

Кью посмотрела на неё. Такой необычный человек с таким холодным взглядом, теперь она почему-то ощущалась точно текучий сироп.

Мийч дёрнула носом и ощутила запах крови.

— Ты ранена?!

— Верёвка тут есть? — спросила Кью.

— Нет, но…

— Тогда спускаться будешь по моей одежде.

— Чего?!

Однако Кью уже сделала из кофт, штанов и ремня своеобразную верёвку, которую привязала к ручке.

— Надень мою куртку, так будет меньше синяков. Спустишься по верёвке, я выкину тебя на стену.

Мийч поняла, что сейчас точно поддастся эмоциям.

— А ты?

— А я снесу танки этой хернёй. Как видишь, оно так и вышло, как предсказали: я сейчас подохну. Так что быстро вали или умрёшь, особого приглашения не будет. Потому что ты охуенная зверодевочка и заслуживаешь жить дальше.

Когда что-то, похожее на чёрного дутого колобка, упало сверху на проход стены, вниз на землю рухнул аэрошар.

Погибло примерно десять человек. Среди обгоревших осколков и останков была найдена прядь белых волос.

Где-то на стене маленькое существо из другого мира бешено прыгало взад-вперёд, царапало когтями песчаник и выло.

* * *

Наконец Хамуцо с трудом открыла глаза.

— Неужели это ты, Эмань, возвращаешь меня к жизни? — слабо улыбнулась она.

— Ага, — хмуро ответила девушка. — Раз ты её так легко бросаешь.

— Что сейчас происходит?

Эмань медленно выдохнула сквозь зубы.

— Ну-у-у… Дракона у нас нет, мехомотонеры частично выведены из строя, часть танков удалось сломать, но они всё равно прут танками. Хотя вроде конников, шиноби и мечников добили. В целом, подружка, вариантов кроме как потравить всех хлором не особо осталось.

— Ясно, — грустно вздохнула Хамуцо, наблюдая за руками Эмань. Трава под ней тоже омертвела, вдобавок Эмань с внутренней болью забрала остаток энергии у Бровки, Родинки, Роу… Друзья, что теперь помимо своей воли отдали самое дорогое, ибо в Эмань уже не хватало. Хамуцо, точно бездонная пропасть, всё поглощала, и заклинательница не понимала, почему этот поток всё не может наполниться.

— Ловко у тебя это получается.

— Чего? — не поняла Эмань.

— Культивировать. Я чувствую, что снова могу сражаться. За счёт чего всё это?

Эмань невесело хихикнула.

— Ци течёт подобно реке. Где-то убавляется, где-то прибавляется, но не исчезает в никуда.

— Термодинамика? — усмехнулась Хамуцо.

— Вообще любой раздел физики, это же фундаментальный закон, — пожала плечами Эмань.

Неожиданно за спиной почувствовался до боли знакомый нечётко распознаваемый человеческим ухом свист. Эмань похолодела: неужели это Софи?

Однако мимо девушек, совершенно не предполагавших такое, пронёсся страшный тигр даошо — тот самый, которого так берёг Бирюза, и с рёвом принялся разносить чужеродных монстров поблизости от лагеря, а вскоре к нему подключились и другие местные демоны.

— Нифига себе… — пробормотала Эмань, всматриваясь. — Ладно, шансы у нас есть: у О-Цуру из сильного только танки и ёкаи.

— Госпожа Ши! — воскликнула Меркурия.

Эмань не сразу узнала её: та постарела на десятилетия, зато облачилась в короткое ципао и брюки, а в руках был… Томпсон.

Откуда она взялась? Ах, да, вдали стоит Рыжая, но выглядит неважно. Наверное, где-то там тоже было сражение.

— Что спите, девочки? Поле за нами! — крикнула она, тяжело дыша.

— Вы выжили! — обрадовалась Эмань.

— Меня не просто убить, пусть я больше и не госпожа Ши. Я не успею вам рассказать всё, что произошло, но наверняка это потом запишет Аллату. Прошу прощения за опоздание, но в этой битве для меня уготован только один бой.

Хамуцо с трудом встала и только теперь увидела Йечу, Родинку, Роу… Йеча с алыми пятнами на животе. Родинка с пробитой головой. Роу с куском обшивки, торчащим из груди. Трое самых дорогих, с которыми они прошли через все эти месяцы, с которыми на одном поле, сжав в руки клинки, и эти сутки в засадах и коротких стычках…

Убили…

Суки…

Детей убили…

О-Цуру и её армия… Объединители блядские… Ради идей, ради тупых империалистических влажных фантазий сотни, тысячи, миллионы таких Родинок и Роу лежат пробитые, остекленевшие…

— Муцо, дыши. Муцо, всё в порядке. Муцо, возьми себя в руки. Если мы победим, то больше жертв не будет, ты слушай меня, Муцо! — бормотала Эмань, крепко сжимая её руки. — Всё нормально. Йеча так вообще будет жить. Ты будешь жить. Война закончится сегодня. Сейчас не время горевать, мы доведём дело до конца, Муцо, слушай.

Эмань продолжала что-то говорить, а Хамуцо всё дышала — глубоко, тяжело, убыстряя темп, пока по её подбородку вниз стекала струйка крови, тонкая такая, смахнуть одним движением — и как не бывало…

Си Ши, остановившаяся Меркурия, Тихомира, Пенг и даже очнувшиеся Йеча и девушка из санитарного отряда — все с тревогой смотрели на Хамуцо. На то, что творилось с её лицом.

— ОТОЙДИ.

Эмань коротко взвизгнула, упав на землю: Хамуцо оттолкнула её одним движением руки, чтобы пройти вперёд и поднять с земли свой дадао. После чего она им ловко перерезала бинты, фиксировавшие её левую руку, и направилась на поле сражения — в ту гущу, где воины Такамагахары добивали мехомотонеров, где танки продвинулись почти до самой стены, где ёкаи порвали даошо и где японский кавалерист насадил на палку отрубленную голову одного из стражей ши-цза.

Все хотели крикнуть: Хамуцо, не надо, ты ранена, тебя контузило, ты одна не справишься. Но только понимали, что она их не послушает.

— Она не вернётся, — неожиданно произнёс Йеча.

Глава 17. Кто-то когда-нибудь долетит

— Она не вернётся, — неожиданно произнёс Йеча.

— Что?! — испугалась Эмань. — Почему?

Пенг вспомнил, что одного из самых ценных воинов они так и не полечили. Зато Дон наконец привёл девушек и женщин с медицинскими сумками и носилками.

— Я помню такой взгляд у одного из мечников-самоучек на войне в Эдеме, — с трудом говорил Йеча Эмань, пока его перекладывали. Он в одиночку разбил весь наш отряд прежде чем умереть от потери крови. Да, он был на стороне наших противников, ты верно поняла, да… Он нашёл в себе гармонию — гармонию мертвеца: отдать всю энергию, чтобы сравняться с небесами. Он защищал свои небеса.

По щеке Эмань текли слёзы.

— Йе-е-еча-а-а… Да не может такого быть…

Мастер с трудом приподнял голову. Его глаза прищурились, а затем с ужасом распахнулись.

— Просто обернись.

* * *

Си Ши стояла чуть в стороне, опустив свой автомат. Почти наполовину он был собран ей, хотя она так и не поняла