– Это подружка одного из гостей, совершенно случайнаядевушка, – продолжал спокойно комментировать Бутейко, – никто из нас не зналее, наверное, она вела себя неприлично, но вот так с женщиной поступать нельзя.

Кадр замер. В кадре было видно, как официант и метрдотельпытаются снять девушку со стола. На заднем плане смутно белело лицо певца. Ротего был открыт. Когда пленка закрутилась дальше, стало ясно, что он кричит.

Потом кадры замелькали с невероятной быстротой. Певец полезна официанта и метрдотеля с кулаками. Он отпихивал, расшвыривал тех, ктопытался его удержать.

– Да, Руслан заступился за девушку, то есть поступил какнастоящий мужчина, – объяснял Артем, – вот сейчас еще можно решить все мирно,еще можно договориться.

«Ну, это вряд ли, – подумал Илья Никитич, наблюдая запотасовкой, – слишком все они пьяны».

– А вот сейчас решить уже нельзя ничего, – сообщил голосБутейко.

В кадре появилось несколько милиционеров. Они вполнеспокойно и профессионально пытались навести порядок. Пляшу щая камера выхватилана миг широкое угрюмое лицо одного из стражей порядка. Кадр застыл.

– Вглядитесь в это лицо. Перед вами капитан милиции ВасилийСоколов. А теперь в последний раз посмотрите на Руслана.

Застывшее изображение певца было явно не отсюда. Этот кадрвклеили позже. Лирическая задумчивость, аккуратность прически никак не вязалисьс пьяной дракой. Вероятно, была использована одна из рекламных фотографийКудимова. Через секунду действие вернулось в ресторан. Певец дрался смилиционером. Взлетел тяжелый кулак капитана. Кадр застыл еще раз. Кудимовпригнулся, закрыл лицо руками. Еще удар. Крупный план окровавленного, разбитоголица.

– Руслана на «скорой» увезли в больницу. Ему предстоитпережить несколько пластических операций, – сообщил Бутейко, – а капитануСоколову ничего, кроме выговора, не грозит.

В кадре появилась хорошенькая худенькая девочка летдвенадцати. Это было продолжение профессиональной съемки на Старом Арбате.

– Как тебя зовут? – спросил Бутейко.

– Наташа.

– Тебе нравится Руслан Кудимов?

– Он мне не просто нравится, когда мне плохо, я смотрю наего фотографии, и сразу на душе становится светло. Он для меня как солнышко. Яочень, очень его люблю. Его лицо для меня – это все…

– Наташа, что бы ты сделала с человеком, который изуродоваллицо Руслана?

– Я бы его убила, – не задумываясь, ответила девочка.

Сюжет закончился. На экране была студия.

– Я действительно не знаю, что сказать, – произнес один изведущих после долгой, многозначительной паузы. – У нас в гостях автор сюжетаАртем Бутейко, а также свидетель этих ужасных событий Александр Анисимов.

– Знаете, когда рассказывают ужасы про нашу милицию,кажется, что многое преувеличивают. Все мы слышали о том, как бьют вотделениях, как выбивают признания. Просто волосы дыбом встают, когдаподумаешь, что за это никому ничего не бывает, – мрачно начал Бутейко.

– Я сначала просто глазам своим не поверил, – вступилАнисимов, – я не представлял, что можно вот так просто разбить человеку лицо. Вобщем, ведь ни за что. Действительно, просто так, потому что ты милиционер, тынаделен властью. "

– Прости, Саша, у нас звонок, – перебил ведущий, – слушаемвас.

– Я бы тоже убила этого милиционера, – зазвучал возбужденныйдевичий голос, – вообще, сколько можно терпеть? Они звери какие-то, делают, чтохотят.

Звонки зазвучали один за другим. Зрители были единодушны всвоем возмущении.

Илья Никитич досмотрел кассету до конца. Он смутно вспомнилскандал трехлетней давности. Ну конечно, именно эта передача подняла волну, издела капитана Соколова устроили что-то вроде показательного процесса. Тогда какраз в МВД в очередной раз менялось руководство, начиналась очередная кампанияпо борьбе со злоупотреблениями, сюжет имел резонанс на самом высоком уровне, инесчастного капитана превратили в козла отпущения. Кажется, он получил тригода. Впрочем, все это надо уточнить.

* * *

В Шереметьево-2, еще не выходя из международной зоны, Лизаувидела сразу обоих, и мужа, и Юру. Она ждала багаж, подошла к стеклянномуограждению. Муж весело улыбался и махал ей рукой. Юра курил у другого выхода итоже смотрел на нее, но мрачно, без улыбки.

«Надо будет что-то придумать, подойти к Юре, иначе онстрашно обидится», – Лиза улыбнулась мужу, знаками показала, что багажа ещенет. Повернув голову, встретилась взглядом с Юрой.

«Тоже мне, конспиратор. Надел кепку, очки и думает, егонельзя узнать. Конечно, Миша видел его мельком, не больше двух раз, однакоинтуиция у него отличная. Дело даже не в том, что Юра все-таки приехал, вопрекимоим уговорам. Дело в моем напряжении, которое Миша почувствует моментально».

Она отступила назад, пытаясь спрятаться в толпе от радостныхглаз Михаила Генриховича, не спеша направилась к другому выходу, где вжалсялицом в стекло Юра. Там, у красного коридора, народу было меньше. Им удалосьобменяться несколькими фразами сквозь стекло. Они поняли друг друга по движениюгуб.

– Я тебя люблю, – произнес Юра беззвучно, снял очки, глазаего стали еще грустней, взгляд показался Лизе совсем растерянным и беззащитным.Только что она думала, что он явился сюда из упрямства, почти назло ей и еемужу, но сейчас раздражение сменилось жалостью.

«А ведь действительно любит. У него никого нет, кромесобаки, щенка-доберманихи, которую он назвал Лотой и купил скорее для меня, чемдля себя. Кто же виноват, что так вышло? Встретил бы он другую, незамужнюю,бездетную, и была бы у него нормальная семья. Мы столько говорили об этом, чтоуже стало скучно обсуждать неразумность и несправедливость его выбора».

Лиза улыбнулась и повторила движение его губ, потом, такжебеззвучно, добавила:

– Уезжай, пожалуйста.

Он понял, отрицательно помотал головой. И вдруг в глазах егоона увидела не то чтобы тревогу, а какое-то неприятное удивление. Оглянувшись,она столкнулась лицом к лицу с Красавченко.

– Багаж уже пришел, – сообщил он громко, – вот ваш чемодан.А это, как я понимаю, ваш Юраша? Тот самый, по которому вы соскучились вКанаде? Ну что ж, будет приятно познакомиться. Должен сказать, ваш законныйсупруг выглядит куда привлекательней, – он откровенно улыбнулся растерянномуЮре и даже помахал ему рукой, – Лиза, может, вы хоть спасибо скажете? Я ведьснял ваш чемодан с ленты, нашел для вас багажную тележку, а вы так и неответили мне, собираетесь приглашать меня на передачу или нет. Ох, пардон, явижу, вам не до меня. Сюда направляется законный супруг. Изумительная сцена!