– Что кончится?

– Следствие, суд.

– И куда же вы собираетесь уезжать?

– Наверное, за границу. Мне надо думать о своем здоровье.Мне надо лечиться, и тогда он перестанет приходить ночами. А вам я ничего нерассказывал, – Бутейко резко поднял голову и посмотрел на капитана совершеннодругими глазами, ясными и пустыми, – если вы думаете, что все это я повторю дляпротокола, то ошибаетесь. Мне казалось, станет легче, но не стало, ни капли. Выне священник, чтобы я вам исповедался. Вы мне этот грех отпустить не сумеете.

– Это верно, я не священник. Однако вы позвонили мне напейджер, вы хотели встретиться со мной, чтобы все рассказать. Где же эта брошь?

– Какая брошь?

– Перестаньте, – поморщился Иван, – вы храните ее дома, втайнике? Или где-то в другом месте? Кто заказал и купил у вас копию? Кто икогда?

– Теперь в аптеку, – произнес Вячеслав Иванович, растерянноозираясь по сторонам, как человек, который только что проснулся в незнакомомместе, – там надо по рецепту…

– Я провожу вас.

– Спасибо.

До аптеки шли молча. Капитан опять придержал двери и осталсяждать на улице.

– Можно взглянуть на лекарства? – осторожно спросил он,когда Бутейко вышел.

– Да, конечно.

Капитан заглянул в маленький аптечный пакетик. Галоперидол иседуксен в таблетках, аминазин в ампулах, три упаковки с одноразовыми шприцами.

– Леля сама делает вам уколы?

– Да. Она умеет, совсем не больно.

– И давно?

– Второй год.

– А кто выписывает рецепты?

– Она, Леля. У нее есть бланки с печатями. Она ведь работалав районной поликлинике. Она врач-невропатолог. Ушла на пенсию три года назад посостоянию здоровья. Но на самом деле она здорова, просто не хотела работатьбесплатно.

– Понятно. А идея уехать возникла сейчас, после смертиАртема, или раньше?

Бутейко остановился так резко, что чуть не упал.

– Какая идея? Куда уехать? Я вам об этом ничего не говорил!

Разминая крепкие, накачанные телеса очередного клиента, Вовадумал о том, что скоро работа кончится и начнется настоящая жизнь. Клим на этотраз приехал надолго и всерьез, у него большие планы.

Телеса у клиента были чистые, без наколок, но с множеством крупныхвыпуклых родинок. Это усложняло работу. Заденешь такую родинку ногтем, и уклиента может начаться заражение крови.

Клиент был приезжий, из Сургута, представился ПетромПетровичем. На вид ему было чуть за тридцать. Покряхтывая и постанывая от удовольствия,он поделился с Вовой своей проблемой: ему надо было красиво потратить за тридня в Москве пять тысяч баксов.

Проблема Петра Петровича только на первый взгляд казаласьтривиальной. Молодой, крепкий, вполне здоровый на вид сибиряк рассказал Вове, чтоон хронический язвенник и ресторанные радости ему недоступны. Диета строжайшая.Он не пьет, не курит, в азартные игры не играет – нервничать ему вредно.Культурные заведения типа Большого театра и концертного зала «Россия» навеваютна него сон, а поспать можно и в гостиничном «люксе». – Одно остается, к бабамсходить, – вздыхал Петр Петрович, переворачиваясь с живота на спину, – но гдеих взять-то у вас в Москве, хороших баб?

– Ну, этого добра навалом, – отвечал Вова, простукиваяребрами усталых ладоней круглые безволосые ляжки клиента, – во всех газетахмиллион объявлений, «Досуг, сауна-люкс», можно взять приличных телок наТверской, на Садовом.

– Э, нет, мне эти спидоносицы даром не нужны. И газетам я недоверяю. Хочу, чтобы было чисто и красиво, с гарантией, чтобы не толькоперепихнуться, но и поговорить о жизни.

– Есть специальные бюро, там девушки для сопровождения.Высокий класс, фотомодели, языки знают, поговорить можно о чем хотите. В чемпроблема? – недоумевал Вова. – Были бы деньги.

– Деньги-то есть, – вздохнул Петр Петрович. – а гдегарантии? Ты пойми, не хочу я вот так, с улицы. Здравствуйте, мне нужнаженщина. А вдруг в этом твоем агентстве жулики сидят? Подсунут мне какую-нибудькикимору, а откажусь брать – побьют, ограбят? Или того хуже, окажется этафотомодель воровкой, шпионкой. У меня все ж таки фирма серьезная, документы,контракты, переговоры. В наше время, сам знаешь, можно запросто нарваться накриминал.

Вова устал не только физически, но и морально. Он искреннене понимал, чего надо этому придурку, который за пять тысяч не может найти себедевок в Москве. – У вас вроде заведение солидное, дорогое, – продолжал сибиряк,– клиенты люди серьезные. Вот ты мне скажи, где они развлекаются? Где и с кем?Есть ведь в Москве такие места, для избранных, ну там, квартиры специальные,клубы, в которые не пускают кого попало. Загородная вилла, бассейн сподогревом, и чтобы сразу обслуживали две красавицы, все не спеша, под музыку,с напитками. Как в кино, понимаешь, нет? Ну, для меня, конечно, толькоминералка, а для них спиртное, чтоб веселей работали. Вот я в каком месте хочупобывать. Чтобы все по высшему разряду, как для членов правительства.

– Да, есть такие места, – важно кивнул Вова, – но простотак, с улицы, не попадешь, даже за деньги. А главное, времени у вас мало.

– Времени мало, это точно. Всего три дня. Отдохнуть хочетсяот души, по-столичному, чтобы было потом что вспомнить.

Имею право, за свои кровные. Имею или нет, как считаешь?

– Конечно…

– Ну вот и скажи мне, есть среди твоих клиентов люди,которые могут мне этот отдых организовать? С кем можно поговорить без базара, ичтоб с гарантией?

Разговор получался какой-то вязкий, неконкретный. Ненравились Вове такие разговоры. Ему стало казаться, что Петр Петрович на самомделе хочет вовсе не того, о чем просит, и вроде бы проверяет Вову на вшивость,прежде чем сообщить, что же ему надо от скромного массажиста на самом деле.Чтобы прояснить ситуацию, Вова заговорил чуть резче:

– Среди моих клиентов много серьезных людей. Но я не понял,вы хотите, что – бы я вам дал телефон закрытого бардака? Или человека, которыйможет вас туда отвезти? Так дела не делаются, я вас тоже ведь впервые вижу, выуж извините, но лучше бы сказали мне прямо, чего надо. Я бы понял. А то всенамекаете, крутите.

– Куда уж прямей. Пять тысяч баксов.

– Кому? – хлопнул глазами Вова.