рано. Не залеживалась в детстве – надо было помогать матери управляться с хозяйством. И всякая домашняя работа – подоить, накормить, напоить корову, прибрать во дворе, хлопотать в сенокосную пору – всё-всё стало обыденным, принося удовлетворение и радость. Это и скрашивало жизнь, когда Варвара овдовела. Муж её Тарас, весёлый работящий парень, живший до женитьбы в соседней деревушке Кутанке, ушёл на германскую войну и не вернулся. Родители один за другим, сначала отец, а вскоре и мать, умерли. Вихрь мятежный вскружил головы двум братьям-погодкам Вахрамею и Луке – накинули на плечи дробовики и подались в партизаны. Долгими вечерами вспоминает Варвара про братьев. Не видела три месяца. Соскучилась. Где, бедные, мотаются? Ни слуху ни духу. И ещё часто по утрам чувствует Варвара украдчивый поцелуй незнакомого попутчика. Только и знала всего, что он офицер и возвращается с большими наградами с германской войны. В знак благодарности за то, что ехал рядом с молодой красивой бабой в кошёвке, при расставании поцеловал – что тут особого? – а поди ж ты помнится, будто коснулся впервые любимый человек, и теперь тот поцелуй вечно будет хранить тронутое небесным чувством встревоженное сердце. А в доме, где-то поблизости от Варвары, или по семейному праву рядом с нею вдруг является Тарас, улыбается, шутит, говорит, что рад встрече, которая могла и не состояться, но по воле Божьей вышла. Проходит минута-вторая, наплывает, как ранним утром над травянистым лугом, окутывая Тараса, густой туман.

«Тарас показывается, – думает Варвара, – для того, чтобы не забыла… Пока жива, буду помнить…» Наполняется душа лёгким дыханием и жаждет, чтобы повторился прожитый день.

А иногда выходит и вовсе чудное – и Тарас, и Фёдор сидят друг возле друга, перемигиваются. Хитрая улыбка, играя, озаряет их просветлённые лица. Варвара догадывается, что парни, пускаясь угадать её будущее, любуются…

После встречи с Фёдором на постоялом дворе в Подкаменском и краткого дорожного соседства в дороге минуло года полтора. Хотя и вспоминала Варвара, но не верила, что когда-либо снова выпадет такой случай. Мало верила и не утихающим разговорам о том, что в ихней местности объявилась группа протестантов и что возглавил её бывший унтер-офицер с заимки Динской. Уже прокатилась молва о том, что эти люди грабят и убивают, и революционная власть призывает вести с ними решительную и беспощадную борьбу. Не верит Варвара, что её такой внимательный и скромный попутчик, тоже бывший офицер, стал главарём разбойной шайки. Плохая молва?! А что если правда? Выбросит тогда Варвара память о нём из своей шальной головы.

…Сегодня к Варваре заглянула соседка Агна, жена рудниковского долго ходившего холостяком Ефрема Самодурова. Ефрем привёз её, молодую красивую женщину цыганских кровей, из губернского города. Поехал на базар с продажей и, к удивлению рудниковцев и самому на диво, возвратился, сразу подхватили шутники-острословы, с покупкой – «живой куклой». И откуда-то выкатилась молва, будто Агна – особа с отвратно пошлым прошлым. Обиталась в развратном доме – и вот те, нашла степенного работающего мужика и, глядишь, станет порядочной женой. Некоторые бабы ей завидовали, желая семейного счастья, а были и такие, кто не возлюбил то ли за цыганскую красоту, то ли за то, что жила в блудном доме. И только к Варваре Агна приходила желанной соседкой. Варваре нравилось, что её новая знакомая любопытна, прислушивается к советам и желает научиться всему, что умеет она сама. И радовалась, что Агна скоро обретает навыки управляться с многообразным домашним хозяйством – и обиходить жилище, и управиться со скотиной, и содержать в надлежащем порядке огород. А что ещё нужно деревенской женщине-крестьянке, пока не обзавелась детьми? Обзаведётся, так и забот-хлопот удвоится-утроится.

Варвара поставила на стол только что вскипевший самовар, пригласила Агну выпить чаю со свежими шаньгами. Разговорились. Агна, не стесняясь, рассказывала смешное об Ефреме – как наставляла ухаживать за женщиной и ворожила, предсказывая ему счастливую судьбу.

– Ты и гадать умеешь? – удивилась Варвара. – А я думала, что не можешь – молода ишо, не научилась.

– Ворожба у нас от природы. Хошь не хошь, а велит небесная сила, даёт она и слово разумное, и умение читать потаённое на душе…

– Вон как! А люди думают, что цыганки врут.

– Так думают потому, што все хотят, чтобы цыганка сказала доброе, а оно бывает не всегда.

– А верно, Агна, так и есть, – соглашается Варвара. – Я вот тоже хочу хорошего, а оно, может, далеко и неизвестно, придёт ишо или не придёт – цыганке же надо говорить правду… А ты много уже гадала?

– Раза три-четыре.

– Бабам? Мужикам?

– Мужикам. Сами просили.

– Угадывала?

– Ага.

– Интересно! Как это можно разгадать чужую судьбу?

– Хошь послушать? Послушай – узнаешь.

– Давно хотела, да стеснялась спросить, штоб не обидеть. Время-то, знаешь, какое – всяким ворожеям-гадалкам смущать людей запрещено.

– А мы, Варя, потайно сделаем… Садись поближе и посмотри хорошенько, убедись, што рядом со мною, кто может што подсказать, никого нету. Я одна сама буду видеть и говорить.

– Да я уж безо всякого поверю тебе. Сколь знаю – не обманывала, не грешила.

Раскинула Агна карты и удивилась их расположению. Рядом с Варварой – два короля, слева крестовый, справа червонный. Кто червонный (слышала от Ефрема), поняла сразу – Тарас. Он, сгинувший на войне, и отдалился, ближе к сердцу стал король крестовый. Он со своим откровением в любви и радением скорой встречи. Задумалась гадалка, молчит – кто это такой король крестовый? Даже и не думала, что у Варвары есть, не видела, чтоб приходил. А есть! Есть! Сколь ни тусуй карту – всё рядом и рядом.

Варвара ожидает, что скажет ворожейка, а та как в рот воды набрала, в растерянности – говорить или какое-то время подождать? Лучше сказать! Что терзать бабу, раз согласилась поворожить. Что выпадет, плохое или доброе, так Агна не виновата. Осмелилась рассказать.

– Был у тебя, голубушка, в жизни интересный случай. И не чаяла ты, а случилось – как бы украдкой поцеловал тебя мужчина. Не друг, не товарищ – совсем малознакомый человек. Было такое, Варюша?

– Правда. Было. На постоялом дворе в Подкаменском встретились. Он возвращался с войны в свою заимку Динскую, попросился попутчиком…

– Вот видишь – угадала?

– Ага.

– И запал те в чистую душу тот поцелуй. Лежит тёплым комочком, греет. Правду баю?

– Ага.

– Ну вот, знаю, што говорить, – улыбается Агна. – И всё те на радость…

– А што про попутчика молвишь?

– И про ево скажу… Попервости жил дома, вёл хозяйство. Сейчас странствует твой попутчик. Колышется туда-сюда, как в бурю одинокое дерево…

– Батюшки! Што-то страшное говоришь, милая?!

– Не бойся… Не надо! Страх не подмога.