перечеркивали две глубокие морщины, нос с небольшой горбинкой, небритое лицо, рыжеватая шевелюра, когда-то пышная, а сейчас уже не так и с легкой проседью, а когда он подносил ко рту папиросу, бросалась в глаза легкая дрожь пальцев неухоженных рук, рубашка на нем сидела, как с чужого плеча, чистая, но, похоже, никогда не глаженная. Весь его облик говорил о некой запущенности, во всяком случае о неухоженности, видимо, его совершенно не беспокоили внешний вид. Нынешний Саша совсем не похож на тот образ, который был с ней все эти годы и встречи, с которым она так долго ждала. Марина испытывала чувство грусти от безвозвратной потери детской мечты. Этот столик, это кафе и этот Саша — все было в тягость вызывало глубокое разочарование, хотелось встать и уйти. Она посмотрела на висящие на стене часы и с облегчением проговорила:

— Уже девятый час, а мне в девять нужно быть дома.

— Погоди, — встрепенулся Саша, — я тебя провожу. Налил водку в рюмку, в графине оставалось еще немного, одним глотком выпил содержимое рюмки, затем в нее перелил остаток из графина и тут же выпил, порылся в карманах, достал деньги, отсчитал несколько купюр, положил на стол и придавил пустым графином.

— Пошли.

Марина встала и направилась к выходу за слегка покачивающемся Сашей. У дверей стояли официантки, поравнявшись с ними, Саша на ходу обронил несколько слов, девушки принужденно засмеялись, а одна ехидно заметила:

— Что-то сегодня вы рано, или попозже опять зайдете?

Марина слышала, как за ее спиной та же девушка негромко сказала:

— Опять новую подцепил, симпатичная, и чем он их берет?

— Да, наверное, пудрит им мозги стихами, как нам с тобой когда-то.

Всю дорогу Саша молчал. Когда вышли из парка, на развилке Саша уверенно направился по дороге на Шанхай, что не прошло мимо моего внимания «Наверное, он забыл, что меня не знал раньше и не знал, где я живу. По крайней мере у меня, нынешней он об этом не спрашивал. Ну, да ладно, проводит и распрощаемся. Конечно, он по-прежнему красив и в чем-то стал более привлекателен, но мне это безразлично».

Молча дошли до трансформаторной будки.

— Ну вот и все, пришли, дальше я сама, а ты иди по своим делам.

Саша резко повернулся и удивленно посмотрел на Марину, пожал плечами.

— Сама, так сама! Когда встретимся? — и не ожидая ответа продолжил: — Завтра я не могу, работаю, а вот послезавтра свободен, можем куда-нибудь пойти.

— Например, посидим в кафе. — ехидно добавила Марина.

— Нет, — не замечая иронии, произнес Саша, — ведь послезавтра суббота, в клубе будут танцы, давай сходим, — и, немного подумав, серьезно добавил: — А потом можно и в кафе, кстати, ты мне так и не рассказала о своих спортивных достижениях вот там и расскажешь. — И прозвучало это так, словно в этом была исключительно моя вина. — Давай так, в субботу в восемь часов вечера я тебя жду возле танцплощадки, у входа, только не опаздывай. Хорошо?

Само предложение и то, как оно было сделано, вызвало у меня своей неожиданностью и алогичностью растерянность и я, пожав плечами, тихо произнесла:

— Хорошо. Ждать не придется, я не люблю опаздывать.

Окинув придирчивым взглядом Сашу, спросила:

— А форма одежды парадная?

— Можно повседневная.

— А, понятно! — Марина опять критически посмотрела на Сашу, затем повернулась и зашагала по дороге в поселок.

«Вот черт! — думала она. — Зачем я согласилась? Конечно, он красивый мужчина, хоть и запущенный, но с ним скучно. И опять же танцы, да я на них была-то один раз лет в десять с девчонками и то нас дружинники выгнали. Меня и до этого танцы не привлекали, а сейчас тем более. Интересно, какая из меня танцовщица? На вечерах в техникуме приходилось с парнями танцевать, вроде бы получалось, а Саша умеет танцевать? Наверное, умеет и, судя по тому, что он меня пригласил, он их посещает. Ну что теперь поделаешь, пообещала, значит, надо идти».

Открыв калитку, Марина вошла во двор. Дневная жара едва начала уступать место вечерней прохладе, в доме было душно, компания выпивох вместе с мамой расположилась на крыльце. Среди присутствующих опять был все тот же Максим. Увидев Марину, он вскочил на ноги и суетливо освободил проход к двери. Все четверо уже были в кондиции, мужчины приветливо замахали руками, приглашая Марину к столу, а точнее, на крыльцо. Я молча вошла в дом, прошла за перегородку и не раздеваясь легла на кровать. Перед глазами встал облик сегодняшнего Саши, человека, придуманный образ которого я любила всю жизнь и, как оказалось, на самом деле это не мой единственный и неповторимый Шаса, а посторонний, сформированный неизвестной жизнью, чужой человек. Невольно на глаза навернулись слезы. Вспомнились детские и не только мечтания, что я вырасту, стану красивой, умной, интересной девушкой и когда Саша увидит меня такой, он обязательно влюбится и мы будем любить друг друга всю жизнь. Эта наивная детская мечта на самом деле стала для меня смыслом жизни, ради нее я, кроме того, что хорошо училась и занималась спортом, стала изучать более углубленно английский язык и вскоре могла без труда слушать заграничное радио, и не только музыку и песни, но радиопередачи о жизни людей в других странах, читала литературу на английском, правда, достать ее было сложно, в основном это были произведения классиков из библиотеки при шахтном клубе, но их было немного и вскоре я их всех перечитала, а кое-что по нескольку раз. Хуже было с разговорным языком, кроме учительницы, разговаривать было не с кем, да и та говорила медленно, явно подбирая слова, а потом все равно переходила на русский. В техникуме с этим делом стало проще, двое преподавателей, молодые парни, недавние выпускники университета, отлично владели английским, и при любой возможности общались на нем друг с другом, а узнав меня поближе, взяли в свою компанию. Они так бегло говорили, что первое время я не то, чтобы говорить, но даже не все, ими сказанное, успевала понять. Очень быстро все наладилось и вскоре я вполне свободно участвовала в их разговорах, хотя поначалу были проблемы с произношением, но, как оказалось, временные.

Иногда мы втроем собирались дома у одного из них