И все же в последнем случае главную роль сыграли не экономические, а политические соображения. Заключение контракта втягивало Венецию в союз с Испанией. Поборники контракта с Филиппом, возможно, мечтали укрепить власть Венеции на море: республика поддержит своим коммерческим опытом, капиталом и кораблями выгодное предприятие – огромную империю Филиппа. Рамки Византийской империи Венеция уже давно переросла. Коммерческие возможности в пределах испанско-португальской империи Филиппа казались более заманчивыми. Но структура двух империй различалась довольно сильно, да и собственные ресурсы Венеции, как людские, так и материальные, но особенно людские, сильно отличались от тех, которыми она обладала в XII веке. Необходимо было любой ценой сохранять независимость от испанского монарха – во всяком случае, так считали венецианцы в конце XVI века. Для того чтобы оставаться хозяевами собственной судьбы, им приходилось играть роль буфера то между Францией и Испанией, то между Испанией и Турцией.

Рост английских и голландских морских владений в 90-х годах XVI века исключил вопрос об испанско-венецианской монополии на торговлю специями. Голландцы и англичане брали в Атлантике грузы от индусов – подданных Испании и Португалии, а затем шли вокруг Африки в Индию и на Молуккские острова. На какое-то время из-за их разрушительных действий Средиземное море стало более безопасным маршрутом, чем Атлантика; таким образом, голландцы и англичане также внесли свой вклад в последнее десятилетие коммерческого преобладания Средиземноморья, способствовавшего расцвету Венеции в конце XVI века. Однако в начале XVII века голландцы успешно захватили Молуккские острова. Действуя решительнее и упорнее, чем португальцы, они перекрыли канал поставок по Красному морю.

Во второй половине XVI века население Венеции было самым многочисленным и богатым в ее истории. Это кажется парадоксальным в свете многих неблагоприятных последствий Великих географических открытий, сказавшихся на венецианской коммерции. Конечно, отдельные перемены пошли городу на пользу, но результаты многих других сдвигов принесли больше вреда, чем превратности торговли специями. Сбалансированный взгляд на последствия Великих географических открытий требует всестороннего обзора венецианской экономики.

После экспедиций за океан первой претерпела изменения торговля сахаром. Ожидая, что португальцы собьют цену на перец и другие специи, Приули, возможно, имел в виду как раз ситуацию с сахаром. Почти сразу после открытия архипелага Мадейра там начали выращивать сахарный тростник, а около 1470 года португальские корабли начали возить сахар с Мадейры во Фландрию и в Средиземное море. Плодородная почва, применение рабского труда и изобилие дерева, необходимого для выпаривания тростника, удешевляли производство. В 1490 году цена на сахар в Венеции и Антвер пене опустилась до 1/3 от прежней. Генуэзцы, продававшие больше всего португальского сахара, к тому времени возили его даже в такие отдаленные места Средиземноморья, как остров Хиос. Когда на Мадейре уже не осталось ни целины, ни девственных лесов, еще более дешевый сахар стал поступать из Бразилии.

Для венецианцев перенос центра производства сахара стал еще тяжелее, потому что в то время, когда из-за португальского сахара цены поползли вниз, венецианцы получили контроль над островом Кипр, основным источником поставок из Леванта. В 1464 году оттуда вытеснили генуэзцев, заменив поддерживаемого ими короля соперником, Яковом II, известным под именем Жак-Бастард (он был незаконным сыном короля Иоанна II). Желая заручиться поддержкой венецианцев против генуэзцев, турок и других итальянских правителей, которые подвергали сомнению его права на престол, Яков женился на Катерине Корнаро, чьи отец и дядя ранее помогали ему крупными займами. Венеция одобрила брак и обещала поддержку, в то же время подчеркнув, что славу и преимущества монаршего брака следует приписывать не семейству Корнаро, а Венецианской республике. Венеция официально удочерила Катерину, дав ей титул «дочери Венецианской республики» («дочери святого Марка»). Когда впоследствии Жак-Бастард и его новорожденный сын умерли, Венеция поддержала регентство «дочери». Так как правление Катерины было неустойчивым и венецианские власти опасались, что она станет жертвой какого-нибудь политического авантюриста, который женится на ней и таким образом сохранит остров за своими наследниками, сенат отправил на Кипр брата Катерины, Джорджо Корнаро, наказав убедить ее, применив, если понадобится, угрозы или даже силу, отречься от престола в пользу удочерившей ее республики. В помощь Джорджо Корнаро Венеция прислала несколько военных флотилий. В 1489 году эти маневры мирным путем привели Кипр под власть Венеции. К тому времени многие высшие государственные посты и выгодные земельные наделы на Кипре принадлежали Корнаро, Контарини, Джустиниани и другим венецианцам. Таким образом, Венеция одержала безоговорочную победу над Генуей еще в одной области, где два города были непримиримыми соперниками. К тому времени генуэзцы с избытком компенсировали потерю, по крайней мере в сфере торговли сахаром, контролируя экспорт с Португальских островов.

Вместе с тем компенсацию нашли и венецианцы, расширив на Кипре производство хлопка. В начале XV века венецианские галеры, возившие хлопок из Сирии и Палестины, столкнулись с конкуренцией со стороны генуэзцев, которые поставляли хлопок с Кипра и материка возле острова Хиос. К концу века в области поставок хлопка для нужд европейской бумазейной промышленности у венецианцев практически не осталось конкурентов. Легкие хлопчатобумажные ткани из Индии, называвшиеся «миткали» («коленкор», «набивной ситец»), хлынули в Европу лишь в конце XVII века, а до тех пор ткачи в Аугсбурге, Ульме и других германских городах, расширяя производство, закупали все больше хлопка в Венеции. Впоследствии, конечно, хлопок из Нового Света будет продаваться по цене ниже киприотского, как получилось с сахаром, но это случится позже. Тем временем производство на Кипре расширилось более чем в три раза по сравнению с тем, что было до того, как власть на острове перешла к венецианцам; на Кипре хлопок называли «золотое растение». Даже после того, как в 1571 году Кипр достался туркам, произраставший там хлопок какое-то время продавался через Венецию.

Еще одной отраслью коммерции, которая коренным образом изменилась в эпоху Великих географических открытий, была торговля красителями, важная благодаря своей связи с главным в те времена производством тканей. Особенно повлияла на Венецию революция с красными красителями. Главным их источником была древесина цезальпинии, которую в Венеции называли «верзино». Ранее сырье ввозили из Индии, но оказалось, что в Бразилии цезальпинии так много, что ее стали называть «бразильским деревом». Через 20 лет после того, как португальцы открыли Бразилию, стремясь попасть в Индию, венецианским сенаторам во время дебатов о специях и красителях сообщили, что цезальпинию привозят из Португалии в Сирию и выгодно продают на тех рынках, где раньше закупали.

Еще более губительная для венецианской торговли конкурентная борьба началась после того, как испанцы открыли, что красный краситель можно добывать из насекомых, кошенильных червецов, обитающих на кактусах, растущих в Новом Свете. До того ярчайшую алую краску добывали из насекомых, живших на дубах в Греции. Краситель, полученный из дуба, кармин, много веков был важной частью грузов, которые венецианцы ввозили с Крита и из Мореи, а затем переправляли на север и запад. Во второй половине XVI века кармин постепенно был вытеснен американским красителем.