— Что, сразу обеим? — усмехнулся Гулливер.

— Да, обеим! Срочно!

Трое переглянулись, камуфляж молча кивнул на дверь подлестницей.

Сантехника оказалась не золотой, но из какого-то светлого,гладкого, как зеркало, металла. Помещение состояло из двух маленьких комнат водной унитаз с раковиной, в другой душевая кабинка.

— Вот оно, твое платье от «Шанель», — прошептала Света, — якак чувствовала.

— Не могут они знать про платье, не могут!

— Достаточно заглянуть в твою сумку!

— Светка, соображай, а не паникуй, — Ира сдернула с вешалкибелоснежное пушистое полотенце, смочила его холодной водой и приложила кСветиной голове, — ну, увидят они какую-то голубую тряпку. И что? Думаешь, онипрямо так сразу определят фирму? Да они в этом разбираются хуже, чем мы с тобойв ядерной физике. Нет, платье тут совершенно ни при чем. Тут другое, я должнаподумать…

— И думать нечего. Лариска! Она все слышала, разболтала,могла, между прочим, наврать что угодно, например, будто узнала все от нас. Всамом деле, ее ведь спросили, откуда она знает, и не признаваться же ей, чтоподслушала. Мы ведь с тобой сразу поняли, мама Зоя ни при чем, она не должнабыть в курсе, иначе почему они приехали, когда ее не было, и велели наммолчать? Допустим, Лариска все разболтала маме Зое или Руслану. И мы с тобойвиноваты, мы единственный источник информации. Только я не понимаю, зачем ейэто?

— А так! — усмехнулась Ира. — Завидует, что нас забирают, аее пока нет, вот и нагадила при первой возможности.

— И что они теперь собираются с нами делать?

В дверь даже не постучали, ее просто открыли, посколькуизнутри она не запиралась. Девочек все так же молча провели через стекляннуюгостиную в кухню, оттуда по короткой лестнице в темный подвал. Пахнуло соляркойи свежей стружкой. Щелкнул выключатель, загудел и задрожал мертвенныйлюминесцентный свет. По бетонному полу были разбросаны строительные остатки,керамическая плитка, какие-то доски, ведра в засохшей краске.

— Эй, у вас крыша совсем съехала? Гулливер, ты соображаешь,что творишь? — крикнула Ира. — Нас будут искать! Вам всем головы оторвут!

В ответ щелкнул замок и застучали шаги по лестнице.

— Нет, ну мы не можем сидеть дома и никуда не выходить! Намнадо гулять, дышать воздухом, хотя какой воздух в центре Москвы? Мы, пожалуй,возьмем этот нож с собой, если злодей нас поджидает во дворе, просто отдадимему, и все. Пусть подавится!

Ксюша делала ребенку массаж, постукивала ребрами ладоней поМашиной спинке, разминала ей ножки, ручки и произносила свой рассудительныймонолог. Маша в ответ смеялась, что-то бормотала на своем младенческом языке.

— А мама у тебя все-таки полная идиотка, — продолжала Ксюша,— ну, спрашивается, кто меня тянул за язык? Конечно, эта Варя ужаснообаятельная, а я совершенно одичала, ни с кем не общаюсь, но это меня нискольконе оправдывает. Я сделала, возможно, самую большую и опасную глупость в жизни —разболтала постороннему человеку семейную тайну. Если бы просто постороннемучеловеку, случайному попутчику, но это знакомая Галины Семеновны, я подставилаее, и себя, конечно, тоже. Свекровь обязательно узнает и не простит. Что теперьделать? Надеяться на Варино честное слово? А может, просто плюнуть и уйти? —Она принялась одевать ребенка, и каждая вещь, которую брала в руки, вдруг сталаказаться такой красивой, удобной и необходимой.

«Ничего, совершенно ничего я не сумею взять с собой. Все допоследней мелочи куплено на деньги свекрови. В определенном смысле я самакуплена на ее деньги. Я могу уйти отсюда только голышом, с голой Машей наруках, иначе буду чувствовать себя воровкой. Ой, дура, ну что же я за дуратакая!»

Зазвонил телефон, и опять она вздрогнула, опасаясь услышатьотрывистый грубый бас проспавшегося мужа или зловещее молчание бандита. Ничегохорошего она не ждала. Но в трубке прозвучало удивленно и ласково:

— Ксюшенька, здравствуй, детка. Ты почему в Москве?

— Галина Семеновна, как я рада, что вы позвонили! — выпалилаКсюша и покраснела. — Я решила сейчас сделать Маше прививки, хотя быполиомиелит.

— Но мы же с тобой это обсуждали много раз, мы договорились,что отложим прививки до осени, — в голосе свекрови звякнуло знакомое железо. —Я не понимаю, что тебе вдруг в голову взбрело? Ты могла бы, по крайней мере,дождаться меня. Как Маша? Здорова?

— Да, совершенно здорова.

— Ну, слава Богу, я так волновалась. Объясни, будь добра,почему вдруг такая срочность с прививками?

— Мне позвонила медсестра на дачу, стала пугать, сказала,сейчас началась эпидемия и надо либо сделать прививку, либо написать расписку,что мы отказываемся и берем на себя ответственность.

— И ты испугалась, помчалась в Москву? Кто же вас привез?

— Мы доехали на электричке.

— О, Господи, Ксюша, ну что ты творишь? Ты уже большаядевочка. Я тут просто с ума схожу, звоню на дачу, телефон выключен. Звоню Олегуна работу, говорят, он на даче. И вот застаю тебя в Москве. Кстати, как Олег?Почему он не поехал с вами?

Невозможно было придумать более идиотского вопроса. И тем неменее умнейшая Галина Семеновна не жалела валютных минут международного телефонногоразговора для продолжения обычного семейного спектакля под названием «У нас всевеликолепно».

— Олег плохо себя чувствует, — озабоченно сообщила Ксюша, —он много работал, переутомился, к тому же на дачу приезжали гости, сотрудникиредакции, всю ночь он не спал. Вы же знаете, какой он слабенький. Честноговоря, мы с Машей уехали еще для того, чтобы дать ему отоспаться, отдохнуть.Да, заходила ваша знакомая, Варвара, такая красивая, с черными волосами исиними глазами. Ей срочно понадобилась книжка про вуду, я нашла и отдала ей. —Ксюша выпалила все это сплошным потоком и резко остановилась, перевела дух.

Последовала небольшая пауза. Новость показалась ГалинеСеменовне странной, подумав, она произнесла медленно и снисходительно:

— Я рада, что ты познакомилась с Варей, она почти твояровесница. У тебя совсем нет подруг. Надеюсь, ты догадалась угостить ее чаем?

— Естественно.

— И о чем вы говорили?

У Ксюши неприятно похолодело в животе. Хорошо, что ГалинаСеменовна не могла увидеть ее в этот момент.

— Мы просто поболтали, она очень милая.

— Ну ладно. Я бы хотела, чтобы вы подружились. Когда тысобираешься вернуться на дачу?