Я покачала головой:

- Не разочарована, просто сбита с толку. Я чувствовала силу,нараставшую по часам, и она вдруг исчезла. Такое количество силы не исчезает.Она куда-то девалась. Очевидно, что она не проникла в этих пациентов, но где-тоона сейчас есть и что-то делает.

- Есть предположения, где и что? - спросил Рамирес.

Я покачала головой:

- Нет.

Он повернулся к доктору:

- Скажите им, пусть выходят.

Медбрат Бен повернулся к Эвансу за подтверждением. Эванскивнул. Медбрат нырнул обратно, и дверь за ним медленно закрылась.

Эванс повернулся ко мне.

- Так что, миз Блейк, похоже, что вы зря спешили.

Я пожала плечами:

- Мне казалось, что сейчас мы будем заваленытрупами-каннибалами. - Я улыбнулась. - Иногда очень приятно бывает ошибиться.

Мы все переглянулись, улыбаясь. Напряжение покинуло каждого.Бернардо засмеялся нервным смехом, который иногда бывает, когда минет близкаяопасность или пуля пролетит мимо.

- Я очень рад, что вы на этот раз ошиблись, миз Блейк, -сказал Эванс.

- Я тоже рада, - согласилась я.

- Присоединяюсь, - сказал Бернардо.

- И я тоже доволен, - произнес Рамирес, - но разочарован,что ты тоже, оказывается, не идеальна.

- Если за сорок восемь часов работы со мной на расследованииты еще не понял, что я не идеальна, значит, смотрел невнимательно.

- Я очень внимательно смотрел, - сказал Рамирес. - Более чемвнимательно.

От его испытующего взгляда и весомых слов мне захотелосьпоежиться. Преодолевая это желание, я увидела глаза Бернардо. Он улыбался мне -ему было приятно, что меня смутили. Хорошо, хоть кому-то это доставилоудовольствие.

- Если вы ошиблись в этом, то могли ошибиться, и назвав ихмертвыми, - сказал Эванс.

Я кивнула:

- Вполне возможно.

- Вы так легко признаете, что были не правы? - Эванс не могскрыть удивления.

- Доктор Эванс, это магия, а не математика. Жестких правилздесь очень и очень мало. А в том, чем я занимаюсь, их еще меньше. Иногда мнекажется, что дважды два пять, и я оказываюсь права. Иногда получается не большечетырех. Если это снижает счет трупов, я согласна быть неправой.

Открылась дверь, и вышли двое в мундирах альбукеркскойполиции. Они направились к двери, как только медбрат Бен им сказал, что можно.Я их понимаю.

У них перед глазами еще плыли ужасные картины. Высокийблондин был сложен из одних квадратов, широкоплечий, с мощным корпусом,тяжелыми ногами - не толстыми, а просто массивными и сильными. Его напарник былпониже и почти лыс, если не считать венчика каштановых волос. Очевидно, это егошляпа лежала на стуле у двери.

- Извините, - сказал доктор Эванс, обходя их на пути впалату.

Низкорослый сказал:

- Пусть себе идет.

А блондин посмотрел на меня, прищурившись, не слишкомдружелюбно.

- А вот это и есть та самая ведьма со среднего запада, из-закоторой мы там целый час просидели.

Я его не узнала, а он, очевидно, знал меня в лицо.

- Да, это я предложила.

Он шагнул ближе, подавляя меня своими размерами - по крайнеймере пытаясь подавить. Размеры - вещь далеко не столь внушительная, как многиемужчины думают.

- А ведь прав был Маркс насчет тебя.

Ага. Наверное, он был с Марксом, когда Маркс меня выставил.Я почувствовала, что Рамирес пошел к нам - наверное, хотел разнять. Я положилаему руку на плечо:

- Ничего, все в порядке.

Рамирес не шагнул назад, но хотя бы не двинулся вперед.Лучшего я от него вряд ли добилась бы. Зато я оказалась между двумя мужчинами.Блондин покосился на стоящего за мной Рамиреса. По лицу его все было ясно - емухотелось ссоры, а с кем - не важно.

Сейчас он уставился на Рамиреса, и просто физически можнобыло ощутить, как лезет вверх уровень тестостерона по обе стороны от меня. Егохватило бы, чтобы полисмен нажил себе неприятностей, даже был отстранен отработы, хотя все, что ему нужно, - это выпустить пар. Он пытался стряхнуть ссебя виденные в палате ужасы.

И напарник блондина, и Бернардо остались позади. Не знаю,как напарник, а Бернардо явно наслаждался представлением.

- Вы, значит, были с теми, кто помогал Марксу меня вышибитьвон, - сказала я, глядя на него снизу вверх, а он смотрел поверх меня, наРамиреса.

Секунда у него ушла, чтобы мигнуть и перевести взгляд наменя. Состроил хмурую морду, и очень профессионально. От такой морды почтилюбой плохой парень сбежит как черт от ладана.

Напарник подошел и встал позади него.

- Да, мы с Джарменом там были. - Он говорил спокойно, но,очевидно, тревожился за напарника. Хороший партнер беспокоится не только отвоей физической сохранности.

- А вас зовут? - спросила я таким тоном, будто Джармен и небыл готов в любую секунду сцепиться с кем угодно.

- Джейкс, - представился он тоже так, будто все вокруг былонормально.

- Джармен и Джейкс? - уточнила я.

Он кивнул и улыбнулся:

- Джей и Джей, к вашим услугам.

Я почувствовала, как стоящего передо мной верзилу отпускаетнапряжение. Трудно продолжать беситься, если никто не обращает внимания, а всеостальные ведут себя нормально. Я толкнула Рамиреса спиной, чтобы он отошел. Онпонял намек и отодвинулся.

Вприпрыжку вернулся от машины Ригби, держа в рукахэлектроразрядник "тазер". Эта штука посылает сквозь тело противникаразряд от 30 000 до 60 000 вольт. Считается, что она обездвиживает человека, несоздавая риска для его жизни. Кроме редких несчастных совпадений - например,когда у преступника вживлен ритмоводитель.

Рамирес только помотал головой.

- Зачем это?

Ригби глянул на "тазер".

- Из пистолета стрелять нельзя, так я взял вот это.

- Ригби! - сказал Джармен. - "Тазер" дает искру.

- И что? - спросил недоумевающий Ригби.

- Если искра от пистолетного выстрела подожжет кислород, тои искра от "тазера" тоже, - пояснил Рамирес.

- Пойди к машине и найди еще что-нибудь, - предложилДжармен.

Мы с Джейксом отодвинулись, предоставив Рамиресу и Джарменупесочить стажера. Уже больше никто не бесился. Они были снисходительны, но незлы. Когда Ригби исчез за дверью в дальнем конце холла, Джармен повернулся к Рамиресу: