– Немира, стань за мной, – шепнул Войтех и затолкал спутницу себе за спину.

– Неужто бабушки устрашились? – захохотала старуха.

– Я убью тебя, ведьмарь! – процедил жуткое обещание Лесь и обнажил меч.

– Постой! Не надо, ты же не такой, как они! – выступила вперед Немира.

– Вернись на место, ведьмарская подстилка! – рявкнул юноша, тряхнув рыжей шевелюрой. – До тебя еще дойдет черед.

– Стой, где стоишь. – Войтех произнес эти слова очень спокойно, но в них таилась такая угроза, что любой бы на месте юноши благоразумно отступил. Любой… но не связанный незыблемой печатью.

– Войтех, пожалуйста… – попросила Немира. – Он же не воин.

Ведьмарь не шевелился, но и оружия не опускал.

– Что, девку слушаешь? – презрительно хохотнул юноша. – Так может, она у вас главная? И начать следует с нее?

А дальше все произошло слишком быстро. Лесь сделал выпад. Войтех выскользнул из-под охраны оберега. Сталь звонко запела. Немира с ужасом и восхищением наблюдала за смертоносным танцем своего любимого и молила великую Макошь сохранить ему жизнь. К ужасу, она скоро поняла, что рыжий не отступится. Его глаза лихорадочно блестели, а тело двигалось как-то странно, словно им управляли, как куклой на веревочках. Немира подозрительно поглядела на ведьму и ее чадящий котел. Узловатые когтистые пальцы вращали восковую куколку. Пойманная с поличным старуха широко улыбалась черным ртом, полным щербин.

Решение созрело молниеносно. Вот только голыми руками ведьму не схватить. Да и меч тут вряд ли подсобит – вон как оживился здоровенный охранитель.

Немира скользнула взглядом по поляне и, наткнувшись на оброненную кем-то стрелу, порадовалась, что не выбросила лук. Осталось только добраться до стрелы.

Меж тем на поляну выбрался первый упырь. Следом – другой. А там – ползло сразу три руки, волоча за собой ошметки кожи.

– Пришли, мои хорошие! – обрадовалась нежити ведьма.

– Лесь, – сказал ведьмарь, приставив к горлу противника меч, – я отпущу тебя, но ты уберешься восвояси.

Юноша глядел на противника, но взгляд его был туманен.

– Это не поможет, милок, ты же ведаешь, – пальцы крутанули куклу назад – Лесь сделал сальто назад с отвратительным хрустом и, подобрав свой меч, снова бросился на противника, и скоро с помощью здоровяка умудрился обезоружить Войтеха. Острый клинок целил ведьмарю прямо в сердце.

Немира в один миг подобрала стрелу и пустила ее в куклу. Ведьма взвизгнула и попыталась выловить фигурку из котла закровоточившей кистью. Но оказалось слишком поздно – толстая восковая пленка заволокла жижу.

Лесь вдруг замер и как-то отрешенно улыбнулся.

– Больше не жжет… – облегченно прохрипел он и как подкошенный рухнул наземь.

Войтех вернул себе верный клинок до того, как здоровяк уразумел, что произошло.

– Нет! – дико заверещала старуха, когда Немира и Войтех обступили ее охранителя. – Только не его!

Гигант же в одночасье утратил всякий интерес к происходящему – присел на корточки и, что-то бормоча, принялся черпать огромными ладонями глину и лепить из нее куличики. Немира вопросительно поглядела на Войтеха.

– Опорожни котел, – потребовал ведьмарь. Старуха выполнила указание. Упыри разом рухнули подобно Лесю, отсеченные руки, подобравшиеся слишком близко, больше не шевелились. Кусты поникли. Резко потемнело – стало быть, даже сумерки так долго удерживало ведьмовство.

– Где медноликий? – спросила девица.

– Лисица, что ль? Так рядом он, вас ищет, голубчики, – недобро блеснули водянистые очи.

– Войтех, что с ними делать? – Немира в смятении глядела на совершенно безобидного с виду гиганта и растерявшую всю веселость старуху. Вроде и смерти заслуживают, да только рука не поднимается, чтобы вот так, без боя…

– Это не я! Это все он, Лисица! – заголосила ведьма, пятясь к краю поляны.

– Помоги мне, – Войтех подобрал с земли веревку и принялся связывать старуху. Кляп притушил ее причитания. Так же решили обезвредить и здоровяка. Когда ему опутывали ноги, он даже не шелохнулся, а вот когда помешали печь куличи, взъерепенился не на шутку. Угомонить разбушевавшегося бандюгу сумел лишь увесистый удар по темечку.

– Жив, – оповестил ведьмарь и, поглядев куда-то вдаль, нахмурился. – Надо уходить.

Немира в последний раз обвела поляну взглядом и кивнула. Внезапно послышались крики и вопли.

– Что это? – испугалась Немира.

– Это пытки, – пояснил Войтех.

– Нужно помочь им!

– Только если пообещаешь меня слушаться.

– Обещаю!

Войтех двигался точно рысь – незаметно, грациозно. Будто не было сражения с Лесем и ведьмой да армии упырей. Немира с трудом поспевала за ним, но даже не помышляла о сбавлении темпа, ведь, возможно, от этого зависела жизнь… жизни людей, приютивших их, разделивших с ними пищу.

Чтобы сердце не разорвалось от тревоги, она пыталась отвлечься на местные пейзажи. И вдруг поняла, почему здешние племена не стремятся покинуть болота. Топи сплошь преобразились. Серость и унылость, от коих хотелось сбежать подальше, испарились. На смену им пришло дивное свечение, но совсем не те зеленые огоньки, которые Немира наблюдала с Яринкой и ее братом у Великих трясин… В нежных лунных лучах диковинные растения выползли из мутной жижи, распустили затейливые бутончики, развернули листики. Каждый стебелек, каждый лепесток сиял. Алым, охровым, синим… Каких только красок не использовал невидимый мастак! Да как щедро! От открывшегося взору разноцветия наверняка бы захватило дух, кабы не крики да вопли, что становились все громче.

Войтех резко присел и утянул за собой Немиру.

– Что…

Его ладонь пресекла вопрос. Рядом метнулась какая-то тень. Дозорный! Спутники замерли. Дозорный, коим оказался обычный на вид селянин, разве что отяжеленный топором, мерно прохаживался по кромке топи. Войтех бесшумно подкрался к нему сзади, а в следующий момент осторожно опустил безвольное тело на землю.

– Скажешь, где они, и я пощажу ее, – грозное предложение прозвучало совсем близко.

Немира и Войтех укрылись за черным бугром, лишенным дивной болотной растительности, а потому незаметным.

– Говори, собака! – Меднолицый со всей силы пнул Грома, связанного по рукам и ногам, но тот лишь презрительно скривился.

– Молчишь… Ну, ничего – и на тебя управа сыщется.

Двое из подельников вытолкнули на поляну женщину. Та споткнулась и упала, но почти тут же приняла позу готовящейся к прыжку кошки. Обвела ненавидящим взглядом мучителей. Болотный муж побледнел и мотнул головой, словно не желал верить в происходящее. Немира подавила возглас ужаса – она узнала пленницу, обезображенное лицо которой больше не скрывал шелковый лоскут – это была самая младшая из жен Грома. Дивные одежи превратились в рваные лоскуты, за которыми белело гибкое тело.