– Что с ним произошло? – спросил защитник и сделал кистями рук вращательные движения, как бы говоря: быстрее, быстрее.

Свидетель пригладил чёлку; она уже лоснилась и блестела в свете люстры.

– На следующий день я пришёл с работы, а отец говорит: кто-то дёргал заднюю дверь. Он закрыл её на все замки и подпёр шваброй. Через день ему показалось, что за окнами следят, и он задёрнул шторы. Я подумал: всё, зачитался. Даже не хотел отпускать его в клуб. Но он больше никуда не ходит, а ему надо общаться. И я отпустил.

Защитник направил указательный палец в потолок:

– И?..

– Он ушёл и не вернулся, – вздохнул свидетель. – Соседка нашла в мусорном баке его сумку с книгами. Он бы никогда их не выбросил. В клубе сказали, что такого не помнят. А когда я сказал, что он пропал, они все быстро разошлись. В участке правопорядка приняли моё заявление, но ни разу не позвонили. А когда я пришёл сам, во всём обвинили меня и…

Расширив глаза, свидетель умолк на полуслове.

Публика крутила головами, поднималась волной: от задних рядов к передним. Попроходу между рядами шёл солидный человек средних лет, облачённый в светлый костюм, будто он явился не в суд, а на праздник. Репортёры дёргали чехлы, нодостать фотокамеры не решались.

Главный судья встал вместе с коллегами:

– Князь Тарий… – и склонил голову.

Князь занял место за столом обвинителя, дождался, когда все сядут. Обратил взор на свидетеля:

– Сколько лет вы живёте в Грасс-дэ-море?

– Три года, Ваше Величество, – пробормотал мужчина, пригладив чёлку.

Эйра покосилась на старшего советника Лаела, сидевшего от неё по правую руку. Тайком бросила взгляд на советника Ассиза, сидевшего слева. Оба поджали губы. Оно и понятно: к князьям обычно обращаются: «Ваша Светлость», но князь Викунаи князь Тарий приравняли себя к королям. Прадед первого – нетитулованный дворянин – был секретарём Зервана. Прадед второго – плебей – был начальникомподземной тюрьмы…

– Почему вы молчали три года и заговорили только сейчас? – спросил князь у свидетеля.

Защитник и обвинитель вскочили со стульев и в один голос выкрикнули:

– Возражаю!

– Посетитель заседания не может задавать вопросы, – сказал защитник.

– Любое вмешательство извне внесёт хаос в судебный процесс, – добавил обвинитель.

– Посетитель?! – Князь поднялся. – Я пострадавшая сторона.

– Это мы провели расследование. Мы подали иск – не вы! – возразил обвинитель.

– Почему никто не поставил меня в известность? Почему о том, что здесь творится, я узнал из газет? – Князь направил взгляд на главного судью. – Ваша честь! Сторона защиты и сторона обвинения ведут двойную игру.

– Я защищаю ваше доброе имя, князь Тарий,– проговорил обвинитель.

– Так докажите это! – Тарий указал на свидетеля. – Спросите у него, почему онмолчал три года. Спросите: кто или что заставило его прийти сюда исвидетельствовать против своего правителя?

Силясь сохранить хорошую мину при плохой игре, обвинитель обратился к свидетелю:

– Почему вы не вернулись на родину, когда последствия наводнения былиустранены и ваш правитель обещал возместить пострадавшим ущерб?

– Вы не о том спрашиваете! – возмутился Тарий.

– Я задал вопрос, – сказал обвинитель, глядя на свидетеля. – Отвечайте.

– Там трудно жить и всякое такое…

– Какие трудности вы испытывали?

Свидетель не успел ответить.

– Народ всегда недоволен теми, кто наделён властью, – произнёс Тарий. – Слугинедовольны господином, рабочие недовольны хозяином завода, подданные недовольны правителем. – Обернувшись, князь окинул взглядом первые ряды. – Вам ли это не знать, господа? – Повернулся к свидетелю. – Почему вы три годамолчали о том, какой я требовательный правитель?

– Меня никто не спрашивал, – промолвил мужчина, прижав пальцы к чёлке.

– Вопросы задаю я! – произнёс обвинитель.

– Не те вопросы! – Князь приблизился к трибуне. Вперив в свидетеля грозный взгляд, указал себе за спину, на Лугу. – Ты слышал, что о нём говорили?

– Возражаю! – выкрикнул защитник.

– Он убийца! Он убил сотни людей. Быть может, он убил твоего отца. Быть может, перед тем как убить, он пытал его и смеялся.

Свидетель пошатнулся, схватился за трибуну. Обвинитель и защитник заговорилинаперебой, публика загалдела. Судья застучал молотком.

Голос Тария перекрыл шум:

– А труп выбросил. На съедения собакам. Таким же диким и бездушным, как он сам.

Подставка от удара молотка слетела на пол.

– Он убийца! – громыхал голос князя. – А ты стоишь здесь и защищаешь его. Почему ты здесь?

– Мне сказали, что я не получу вид на жительство, если не выступлю! – выкрикнул свидетель на пределе душевных сил. – Сказали, что меня, голого и босого, вышлютиз страны.

В зале повисла тишина.

Первым спохватился защитник:

– Вот вам и доказательство того, что мой подзащитный прав. В Тарии творится что-то страшное, что бывшие граждане боятся туда ехать.

Смерив его надменным взглядом, князь повернулся к судьям:

– Ваша честь! Суд не может принимать во внимание свидетельства, полученные под давлением, путём запугивания и угроз.

Эйра придвинулась к Юстину Ассизу:

– Вы правда их запугали?

– Жёсткий, как непрожаренное мясо, – произнёс Ассиз, взирая на Тария.

Эйра вжалась в спинку стула. Советник по вопросам правосудия, проводя следствие, добивался показаний незаконными методами! Что тогда говорить одействиях других блюстителей закона, в других делах?

Серьёзный судебный процесс превращался в дешёвый фарс. Обладая такой мощью и таким напором, князь заставит извиняться перед собой не следователей, не судей, не Юстина Ассиза. Перед Тарием будет держать ответ Адэр.

– Вы свободны, – сказал главный судья свидетелю.

Мужчина покинул трибуну. Съёжившись, прошмыгнул мимо князя и чуть ли не бегомнаправился к выходу из зала.

– Ваша честь! – проговорил Тарий. – Я прошу многоуважаемый суд вызвать всех свидетелей, все две сотни. И тех, кто выступил неделю назад. Прошу разрешить мне задать им два вопроса. Это займёт не так много времени. Я верю, что суд Грасс-дэ-мора – самый справедливый суд. Позвольте и другим поверить в это.

Судьи придвинулись друг к другу и стали тихо совещаться. Подперев локоть кулаком, Ассиз прикрыл ладонью глаза. Лаел протяжно вздохнул. Защитник Лугиоглянулся, ожидая поддержки и помощи.

Эйра дала ему знак. Когда защитник присел перед ней на корточки, прошептала: