погрузилась в воспоминания, тягучие и сладкие, как медовая патока. И чего Ингвар так переживал? Она его поцелуй за Кромкой почти год забыть не могла, а то, что случилось сегодня, и вовсе до конца жизни запомнит…

Нет, так дело не пойдет. Сейчас размечтается, разнежится, и как потом с чудищем и его хозяином биться? Надо в конюшню наведаться, лошадей проверить. Все-таки колдун далековато в лесу засел, а переноситься незнамо куда сквозь большое пространство опасно.

И молиться своей госпоже, Милосердной Смерти, чтобы Соколок сейчас не караулил ее где-нибудь на задворках лавки. Ниенна понимала, что сказать рыжему кузнецу ей абсолютно нечего. А все возможные извинения только обидят его еще больше.

Она сунулась на кухню, попросила у мальчишки капустный лист и морковку, и отправилась к лошадкам. Скормила угощение своей хитрой мохноножке и подумала, что надо бы съездить в Смежскую крепость, узнать насчет расчистки пути в Пятиречье. Наверняка оползень уже убран и дорога свободна.

Вот только уезжать из слободы теперь совершенно не хотелось. Эдак она скоро преисполнится благодарности к колдуну, что возомнил себя Одноглазым Лихом! Пока он жив, у нее есть официальная причина задержаться на любое время.

— Я так и думал, что найду тебя здесь, — раздался от двери негромкий баритон, чуть искаженный шумом с улицы.

Ниенна сначала подпрыгнула от неожиданности, и паника успела заплескаться внутри. Неужели рыжий ее нашел? А затем замерла, успев понять — нет, не рыжий. Ноги вмиг стали будто ватными, а в груди разлилось тепло.

— Доброе утро, — сказала некромансерка, не поворачиваясь. Потому что тщетно пыталась удержать жар, наползающий на щеки. Или хотя бы придать выражению лица менее пришибленный вид. Бесполезно — губы сами собой растягивались в улыбку.

— Доброе, — отозвался Ингвар, подходя ближе. — Ты так удрала быстро, даже словечка не сказала.

— Я есть захотела, — почти не соврала Ниенна. — Заодно и переоделась. Думала потом сразу же вернуться, только Герду с Хеленой дождаться надо. Они лошадку взяли, значит, здесь бы и встретились.

— Отлично. Я как раз ножи тебе наточил и «серебром» обработал. Ни один упырь в округе не устоит против их сияния. Упадет к твоим ногам безо всякого боя.

Едва кузнец закончил говорить, как Ниенна ощутила, что ремень с кинжалами оборачивается вокруг ее талии, и застыла, как мышонок над сыром. Ингвар затянул пояс покрепче, проверил, не ударяют ли ножны в бедро при ходьбе.

— И еще я все-таки принес тебе подарок. Думаю, в твоем ремесле он пригодится на перспективу даже больше, чем холодное оружие.

Что-то тоненько звякнуло, затем зашуршало, словно гладкие речные камушки у сорванца в кармане, и на грудь девушки опустился кожаный шнурок с пятью маленькими полыми шариками, выточенными из горного кварца. Внутри каждого плескалась темно-красная жидкость.

— Красиво как, — восхищенно шепнула некромансерка, и вдруг ахнула. — Стоп, это то, о чем я думаю? Зачем?

— Ты вчера при нападении ликантропа потеряла кулон с драконьей кровью, я всего лишь возместил потерю. Ну, и чуток пополнил запасы. Моя кровь не так сильна, как драконья, ее и должно быть больше.

— Но ты же ранил себя ради этого, — жалобно пролепетала Ниенна. — Зачем? Особенно перед битвой.

— Ладно тебе, всего-то три пальца уколол. Не вертись, дай застегнуть. По-хорошему, бусины вместо шнурка на серебряный тонкий ободок надо крепить, который шею обхватит по низу. Защита от укусов нечисти будет лучше.

— Нет уж, спасибо, я ошейники не ношу. От них слишком уж близко до намордника, — попыталась отшутиться Ниенна, чувствуя, как от легких прикосновений чуть ниже затылка ползут по позвоночнику мурашки.

— Вредина, — тихонько усмехнулся Ингвар. И в следующий миг его пальцы скользнули к плечам, осторожно и бережно, словно поглаживая крыло бабочки. Ниенна попыталась обернуться, но кузнец наклонился ниже и медленно провел кончиком носа по ее левой щеке, подбираясь ближе к уху.

— Ты что делаешь? — некромансерка не узнала своего голоса, резко охрипшего, будто в горле пересохло.

— Я? — совершенно невинным тоном отозвался Ингвар. — Настраиваю тебя на возвращение с победой, конечно.

— А я думала, это иначе называется.

— Интересно. И как же?

Ответить девушка не успела — снаружи раздался топот копыт и рев Герды: «Да чтоб ты жидко обделалась, ослица упрямая, сама себя распрягать сейчас будешь!»

Секунда — и Ингвар с Ниенной оказались по разные стороны от стойла рыжей кобылки. Дети Бажена и то менее проворно отскакивали пару дней назад от некромансерского седла! Оба переглянулись — и тут же зафыркали, с трудом сдерживая смех.

Герда вошла через пару минут, ведя свою капризную лошадь под уздцы и ругаясь, на чем свет стоит. Рядом семенила Хелена с найденной сумкой через плечо. Ее щечки горели не только от мороза, но и явно от смущения — уж больно витиеватой и богато украшенной оказалась речь разгневанной валькирии-полукровки.

Ниенна торопливо сунула подарок Ингвара в вырез рубахи и застегнула кожух до самого горла. Потом уже все расскажет подруге, когда они будут в безопасности.

— Вы чего тут прохлаждаетесь? — сурово подняла брови Герда вместо приветствия. — Ниенка, тебе с постели вставать разрешено разве? Что с твоими вчерашними покусами?

— Затянулись. Ингвар снадобьями сестренкиными поделился, — соврала некромансерка, надеясь, что у Хелены в запасах и впрямь есть средства для заживления ран. — А еще я зверски захотела есть после вчерашнего. Не детей же объедать, а за стол и ночлег Бажену все равно уплачено.

— Но с тобой точно все в порядке? — подозрительно сощурилась валькирия.

— Точно, — ответил за нее Ингвар. — Видишь, стоит ровно, не шатается, зубами с голодухи не скрипит, на меня не кидается с кровожадными намерениями.

— Нет, вы его только послушайте! — возмутилась Ниенна. — Вот сейчас и кинусь, чтобы неповадно было!

Герда посмотрела на обоих, как на малолетних сорванцов, только что пальцем у виска не покрутила. Нашли, мол, время дурачиться.

— Ладно, леший с вами. Сумку мы привезли, оружие, я так понимаю, готово. Пора держать военный совет на тему того, как прищучить песьего сына с его остроухим хозяином, а затем и выдвигаться.

— А мне куда? — высунулась из-под локтя Герды Хелена.

— К тетке Усладе, — ответил брат. — С Йоханом пока посидите в тепле и безопасности. И надо подумать, каких лошадей с собой взять. Пойду я, с Баженом перекинусь парой слов.

Они вышли из конюшни, щурясь от яркого дневного света. Перестук молотков постепенно стихал — время обеденное, пора трапезничать. Вон, и мужики потянулись из кузниц в избы, где женушки накрывали на стол. Ниенна вглядывалась в идущих мимо здоровяков в запачканных окалиной рубахах, а те в ответ с улыбкой ее приветствовали. Многие спрашивали